Иглы опускаются в них, а потом медленно летят к ее ладони. Колют. Быстро. Так быстро что глазом не уследишь. Отлетают к чернилам, возвращаются. И снова колют. Снова и снова. Мэй не морщится от боли. Она завтра умрет и не сможет чувствовать уже ничего, в такой ситуации боль — тоже неплохо.
На ладони расцветает замысловатый рисунок магической печати. Мэй смотрит с любопытством. Метка Губителя душ про которую столько болтают и боятся больше всего в этом мире.
- Цветок? - Мэй поднимает на него глаза.
- Для вас - да. Цветок. Я могу придать ей любой вид. Главное символы.
Мэй замечает, что и правда в рисунке тут и там мелькают магические письмена. А она и заметила не сразу — такой тонкий замысловатый узор линий.
- Рен. Шан. А это что? Ид? - читает Мэй магические символы.
- Довольно, - он накрывает печать ладонью, чтобы она не видела. Их кожа соприкасается едва-едва.
Удар. Толчок. Осознание. Они связаны. Две души, кому суждено встречаться в каждом перерождении после того, как они найдут друг друга. Глаза в прорезях маски напряженные, цепкие, спокойные. Он знал… Откуда?
- Поменяйте кандалы, - говорит Губитель душ. Ей надевают наручник на одну руку и освобождают другую. Мэй сама кладет правую на стол ладонью вверх.
Иглы загоняют ей под кожу вторую печать. Мэй следит за символами. Рен — треугольник с кругами в каждой вершине безупречен. Шан — восьмерка с сеткой линий внутри тоже. Ид — символ огня, ромб перечеркнутый посередине… не перечеркнут посередине.
Сердце Мэй бьется в груди как барабан. Он испортил символ. Испортил его. Испортил. Печать испорчена. Не годна. Не сработает.
Губитель душ убирает свои иглы, мальчик запечатывает и прячет в сундуке чернила.
- На рассвете вы будете повешены. Ваша душа будет запечатала в теле и погибнет, после его сожжения, - говорит ей Губитель. - Прощайте.
- Прощай, - бормочет Мэй и тут спохватывается. - И будь проклят!
Он уходит, стражники уносят мебель и Мэй остается в камере одна.
Утром ее повесят. Тело сожгут.
Через три года и три дня она родится в этом мире в семнадцатый раз и снова будет искать связанные с ней души. Теперь их стало пять.
------------------------------
Привет, друзья. Это баловство затеяно мной с целью борьбы с прокрастинацией. Каждые два дня я буду писать рассказ по заявкам из списка тем из таблицы (указана в аннотации)
Первую заявку выбрали подписчики телеграм канала. Я выбрала тему "Татуировки". Они добавили "Смерть" и "Измена родине". Получился вот такой рассказ.
Тема следующего рассказа выбранная мной: Драконы. Посмотрим что нафантазируют.
История Вторая: Дракон. Ограбление. Бывшие
— Вдовья Башня. Золота там, сами знаете. — Дубович крутит усы, оглаживает бороду.
— Ну да, — нестройно тянет кто-то.
— Если есть она вообще, — фыркает другой.
— Дак ее же не найти. Сколько пытались.
— Девка ко мне пришла — Дубович хмурится. — Перстень показала. Изумруд с горошину в том перстне. Говорит, знает где Башня и золота там мешками нести. Отведет за половину добычи.
Мужики вздыхают, чешут бороды и затылки.
Мда, дела. Сокровища Вдовьей Башни сказка старая и известная. Золота, мол, там подвалы целые. Вот только слухи о той башне ходят… странные. Бабки сказывают, что давным-давно искателей в лес ушло без счета и никто не вернулся. Но девка говорит, места знает, якобы сама башню видела, клянется что там золота и каменьев всем на всю жизнь хватит. Мол, заживешь. У Крылатых Богов на спине кататься будешь.
Любавич думает: если там и правда валяется золотишко, так это ж куда как странно, что какой лихой люд его все еще не прибрал к рукам. Ведь странно же, разве нет? И слухи… Слухи, конечно, смешные. Бабкины сказки. Но слухи с пустого места не встают. Тревожат его эти слухи. Но год голодный, а в городе за одну золотинку кур купить можно… Эх! Была не была! Все боятся остаться один дурак-дураком нищим. Берут кто дубину, кто дедов плохонький меч, кто охотничий лук. Мешки под добычу, лопаты. Чего они только с собой не берут. Дорога-то не близкая.
***
Места глухие и жутковатые. Жернович чуть не тонет в болоте на второй неделе пути. Старик Свистович простужается и поворачивает назад. Не доеду мол, сдохну. Дубович хмыкает и плюет сквозь выбитый в молодости передний зуб чаще обычного. Поглядывает на девицу, что тащит их черт пойми куда. Стращает ее. Мол, добычи не будет, так с тебя спросим. Он у них вообще-то с девками добрый. Жен в деревне обижать никому не дает. Но эта — заноза та еще. Принеси, подай, рот закрой, не утомляй, отойди, помойся, воняешь. А то еще и скажет — так ни слова не поймешь. Только одно и ясно— обидное что-то брякнула. «Плебеи», «обделенные интеллектом». Ну да, этого странного заморского «интеллекта» у них отродясь в деревне не пробовали. Умная больно.