На перегонных заводах постепенно скапливаются большие количества побочных продуктов перегонки угля - аммиачной воды и сольвент-нафта, или каменноугольного масла, как его называли. Выбрасывать их вроде жалко, поэтому ищут, кому бы их сбыть по дешевке.
Такой человек находится. Химик и фабрикант из города Глазго Чарлз Макинтош решает купить эти отходы. Хотя нужна ему лишь аммиачная вода - он хочет применить ее для производства фиолетовой краски. А что делать с сольвент-нафтом? Выбрасывать? Жалко. Вот Макинтош и начинает искать применение каменноугольному маслу. И находит. Оказывается, оно очень хорошо растворяет каучук. Тогда Макинтош заинтересовывается уже самим каучуком прикидывает, что из него можно сделать. Получается, что ничего путного, если делать по методу Пиля. А если попробовать сделать по-другому, так, как до него, Макинтоша, никто не делал, то получится очень любопытный материал. Макинтош тогда еще не знал, что его изделия вскоре будут называться макинтошами. Он и не гнался за славой. Ему надо лишь пустить в дело сольвент-нафт. И он пускает его.
Он берет ткань, намазывает ее раствором каучука в сольвент-нафте, а потом сверху кладет еще один слой ткани. Получается как бы слоеный пирог: снаружи ткань, внутри каучуковая начинка. Такой материал и не мокнет под дождем и не липнет.
С 1823 года Макинтош начинает выпускать из такого дублированного материала дождевики, те, что сейчас мы называем макинтошами.
Они имеют огромный успех. Англия - страна дождливая, и новое изобретение приходится очень кстати. Оно пользуется особой популярностью среди пассажиров дилижансов, которым достаются места на крыше.
Дело Макинтоша разрастается, растут его прибыли. Он строит в Манчестере новый завод - специально для производства резиновых изделий.
Примерно в это же время еще один англичанин пристально изучает возможность использования каучука. Это Томас Хэнкок.
Поначалу его работа движется медленно. Он исследует растворимость каучука в различных растворителях, потом начинает производить эластичные шнуры. Их охотно покупают женщины: в дождливую погоду они с помощью шнуров предохраняют от грязи подолы длинных юбок.
В 1830 году Хэнкок объединяется с Макинтошем. На Манчестерском заводе они производят в больших количествах ремни, надувные матрацы, подушки, спасательные приборы. Так как их производство одно из первых, можно сказать, что с развитием фирмы "Макинтош" развивается английская каучуковая промышленность.
Но они не первые. Хотя кто именно был первым, сказать трудно. Единого мнения на сей счет нет. Одни историки утверждают, что первым резиновым производством была мастерская некоего австрийца, проживавшего близ Парижа, где он в 1803 году делал резиновые нити для подтяжек. Другие предполагают, что первая фабрика резины была открыта в 1811 году в Вене.
Но это и не столь важно. Имя Макинтоша названо здесь не потому, что он был первым производителем резиновых изделий, а потому, что он был первым, кто поставил дело на широкую ногу. Ведь промышленность и отличается от кустарного производства прежде всего массовостью.
Однако Англия уже не единственная страна, серьезно интересующаяся каучуком. На мировую арену собирается выходить Америка.
Ее первое знакомство с каучуковыми изделиями произошло в 1823 году, хотя она находится гораздо ближе к Бразилии, чем Англия. Капитан Томас Уэльс, возвращаясь из Бразилии, прихватил с собой несколько пар галош, сделанных индейцами. Вы представляете, какие это были галоши? Нечто бесформенное, натягивающееся на ботинок. Причем, если очень постараться, эту галошу можно натянуть и до колена.
Однако эти первые галоши пришлись очень по душе карикатуристам и острякам. В газетах и журналах они вовсю высмеивали новую диковинку. Высмеивали, а сами тайком бегали и искали, где бы купить ее. Хоть эти галоши и неуклюжие, а от сырости ноги защищают.
Но купить их уже очень трудно. Их привозят из Южной Америки, но нерегулярно. И стоят они поэтому сначала очень дорого.
Тогда капитан Уэльс решает наладить поступление туземного импорта. Он готовит в Америке колодки, не доверяя моделирование туземцам. Ведь их колодки - это их ноги. Они макали ноги в каучуковый сок и ждали, пока он подсохнет. Поэтому Уэльс делает колодки сам и посылает их на Амазонку, а туземцы делают по этому шаблону галоши и посылают их обратно. Товарооборот явно увеличивается. За один год продано полмиллиона пар. Вскоре в таких галошах ходят и европейцы. Продаются они и в России.
Каприз каучуковой моды не проходит бесследно. Бостонский предприниматель Е. Чаффи решает поставить дело на солидную базу. Для начала он пытается улучшить внешний вид изделий. Он смешивает каучук с сажей и скипидаром. Получается черная масса, весьма похожая по виду на ту резину, которой мы пользуемся сегодня,- она черная и блестящая. Слой резины Чаффи наносит на материю. Для этого он конструирует специальную машину - каландр: два барабана, вращающихся навстречу друг другу. В щель между валками пропускается материя; когда она выходит из щели, на нее намазан слой резины.
Окрыленный первым успехом, Чаффи организует в начале тридцатых годов компанию "Роксберри". Эта компания производит крыши для фургонов и жилищ, головные уборы, обувь, одежду. За два года ее капитал увеличивается в 17 раз. Резиновые изделия не залеживаются в магазинах ми одного дня.
В Америке появляются всё новые и новые резиновые заводы, они растут как грибы после дождя. Америку сотрясает "резиновая лихорадка". Но длится она недолго. В середине 30-х годов каучуковый бум заканчивается так же быстро, как и начался. Он заканчивается полным крахом резиновых предприятий. Старые резиновые изделия - некогда такие модные - валяются на помойках. Новые изделия пылятся на прилавках. Покупателей больше нет. Теперь их и силой не заставишь купить какую-нибудь резиновую вещь. Их передергивает от одного только слова "резина".
Резиновые изделия осыпают проклятиями. Заодно достается тем, кто их производит.
Но проклятия раздаются зря: пионеры резиновой промышленности не виноваты. Они просто не знали, что в жару их изделия будут течь, распространяя ужасную вонь, а в холод будут замерзать, заковывая человека, надевшего дождевик, словно в броню.