- Вы, возможно, видели меня по телевизору.
- У меня ничего такого нет. И не будет. Если чему-то суждено случиться, я и без того узнаю. У меня, видишь ли, дар!
Глаза у старухи были ужасно темные. И чем-то напоминали коровьи зенки. Мне стало как-то не по себе.
- Я… что же, пожалуй, мне пора.
- Погоди, - резко приказала она, сунув руку в карман передника. Я оцепенел. Но она преспокойно вручила мне что-то твердое. Я было подумал, что это пекан, но приглядевшись, увидел маленькую керамическую свинку размером с карамельку.
- Это свинья, - заметил я.
- Вижу, ты парень наблюдательный, - улыбнулась старуха. - Далеко пойдешь.
- Но почему свинья?
Она пожала плечами.
- Когда-то слепила штук пятьдесят. И представляешь, ни одну не продала.
- Это счастливая хрюшка? - допытывался я. - Что-то вроде талисмана?
- Понятия не имею. Наверное… если уж очень хочется.
- Удача мне не помешала бы. Уж сколько жду своего великого шанса, да все напрасно.
- О, вот увидишь, недолго осталось, - заверила старуха.
- Вы уверены?
- У меня дар, - повторила она. - Так сказали звезды.
Я немного приободрился и по пути на студию все пытался сообразить, как уломать Эрла использовать свинью в следующем рекламном ролике.
Эрл - мой дядя. Несколько лет назад он надыбал немного деньжонок и купил телестудию. Конечно, это не Бог весть что, но думаю, все должны начинать с чего-нибудь, даже я. Питер Дженнингс - он родом, как известно, из Канады - тоже начинал где-то в глуши. В захолустье, вроде Ноума. Возможно, снимал репортажи о моржах и китах-убийцах. При одной мысли об этом я благодарю небо, что очутился во Флориде, пусть тут и водятся жуки размером с кулак.
Я, правда, не верил, что дядя Эрл с ходу возьмет меня, но мамаша сказала, что он ей по-крупному обязан, и видно, так оно и было, поскольку меня в два счета приняли и определили жалованье.
Разумеется, племянник или нет, но не мог же я вот так, запросто вести шестичасовые новости. Так что, в основном, приходилось подметать студию и бегать по всяким поручениям. До сих пор это все еще входит в мои обязанности, но теперь и я появляюсь в эфире. Первым моим заданием было чтение объявлений. Пропавшие собаки, распродажа выпечки и тому подобное. И самое главное - голос за кадром в классном ролике, рекламирующем похоронное бюро «Бадди Шоу». Но час моего торжества настал немного позже.
Боба, мужа Бетти, перевели в Хоумстед. Первый и третий понедельник месяца Бетти освещала собрания городского совета, и мне поручили ее заменить. Надо было в основном следить, чтобы никто не споткнулся о протянутые по всему полу кабели, но в самом конце приходилось делать пятиминутные обзоры вечерних новостей. Я многому научился за это время, например, думать стоя. Дважды пришлось сочинять все, от начала до конца, потому что я просто-напросто заснул. Но, похоже, никто ничего не заметил. Я блестяще выворачивался, бормоча что-то о постановлениях, спаде и достижениях, и все сходило с рук.
Это всего лишь маленькая студия в забытом Богом городишке, что меня вполне устраивает. На этом этапе своей карьеры предпочитаю быть большой рыбой в крошечном пруду. Большую часть дня мы показываем старые фильмы и повторы комедий, о которых все благополучно успели позабыть. Видите ли, мы всего лишь придаток Тампы, и все по-настоящему забойные программы они отхватили себе. Но и у нас, в сельской глуши, есть свои поклонники, и мы балуем их местными новостями и местным колоритом. Зимой даже транслируем футбольные матчи между командами старшеклассников.
Все же и это не предел. Мне до зарезу нужен хотя бы один шанс. Настоящий шанс. Ничего, настанет и на моей улице праздник.
Телевидение у меня в крови.
Не успел я показаться на пороге, как Эрл вручил мне метлу.
- Ну? - осведомился он.
- Почти удалось, но твой понравился Буббе немного больше. Думаю, все дело в вывеске.
- Вывеска. Люди любят видеть на экране свою вывеску. Запомни, более эффектный кадр - разве что сам владелец. Это дело беспроигрышное. Но только владелец или вывеска - ничего больше просто не срабатывает. Правда, собаки - тоже неплохо. Вставь в ролик симпатичного пса, и дело в шляпе. Народ обожает собак.
- Я подумывал о свиньях, - с надеждой вставил я.
- Ты слишком много думаешь, - бросил он в ответ.
Пришлось прибраться и вынести мусор. Да и окна не мешало помыть. На студии всегда полно работы.
Жаль, конечно, что мне дают так мало эфирного времени, но это всеобщая беда. Даже самые большие «звезды» ноют насчет эфирного времени. Но все же это несправедливо. Кроме собраний городского совета, мне ничего не поручается. Стыдно упоминать об этом, но думаю, все дело в улыбке.
Не поймите меня превратно - у меня улыбка что надо. Просто я никак не могу с ней справиться. Стоит встать перед камерой, как губы сами собой растягиваются. И ничего тут не поделать. Не поверите, но я способен читать на телесуфлере сообщение о том, как самолет, битком набитый монахинями, врезался в детский приют под самое Рождество - вц скалиться при этом, как мешком ушибленный.
И все это знают. Я сам подслушал разговоры.
«Улыбчивый Сэм, - вот как они меня зовут. - Улыбчивый Сэм. И близко не подпускайте его к горячим новостям, - вот что они болтают.- Уж если придется дать ему эфирное время, пусть читает что-нибудь обтекаемое. Не слишком важное».
Но я им покажу. Всем покажу!
На телестудии время летит быстро. Не успел я опомниться, как шестичасовые новости подошли к концу. И поскольку собрания городского совета сегодня не предвиделось, я стал собирать шмотки, чтобы отправиться домой. Но, по правде говоря, не слишком торопился. Я живу в трейлере за домом дядюшки. Довольно уютно, хотя немного тесновато.
Поэтому, когда появился Эрл, я спокойно наблюдал, как Сара заряжает в камеру эпизод девятый фильма «Моя мать - автомобиль». Эрл казался взволнованным.
- Очень не хочется просить тебя, Сэм, - начал он, - но не мог бы ты сделать вечером внестудийную передачу?
Не мог бы я?!
Умереть - не встать!
- Еще бы!
- Сегодня вечером, в семь минут десятого, ожидается лунное затмение. Целая орава астрономов-любителей едет в аэропорт, чтобы наблюдать его. Поезжай, сними репортаж и привези обратно. Сара смонтирует его и покажет в одиннадцатичасовых новостях. Ну как, справишься?
- Легко, - заверил я. - Может, стоит добежать до библиотеки и посмотреть, что у них есть о затмениях.
- Ни к чему, Сэм. Мы имеем дело не с настоящими учеными, а с обычными людьми, которым нравится глазеть на звезды. Луна заходит в тень Земли. Не такое уж важное событие, если не считать специалистов.
- Ив чем тут гвоздь?
- Гвоздь?
- В каждой программе есть «гвоздь». Ну знаешь, что-то особенное, чем можно привлечь зрителей.
- Не такая уж это важная программа, Сэм. Весь округ к этому времени уже уляжется в постель. Но кое-что все-таки имеется. Комета. Одна из тех комет, которые подходят к Земле каждый миллион лет или около того. Может, тебе удастся уговорить дочь мэра, чтобы объяснила, откуда узнали, что Земля притянула комету так давно, ведь тогда некому было все это увидеть.
- Угу. Отпадная идея! И гвоздь - ничего. Я и сам всегда гадал, как это им все известно.
- Стен управится с камерой и звуком. Я уже вызвал его.
- Пойду приготовлю фургон.
Это не фургон, а игрушка. И оборудован по последнему слову науки. Сверкающий новый «додж», набитый кучей всяких прибамбасов.
- Через мой труп, - возразил Эрл. - Бери «футбол».
- Только не «футбол».
- Именно «футбол».
Если уж Эрл что решил, его с пути не свернешь. Да, неудача… но не все еще потеряно. Наконец-то мне дали самостоятельное задание. Внестудийная передача!
Эрл отправился домой, а я пошел готовить «футбол», старую грузовую платформу, с огромной трансляционной кабиной в виде футбольного мяча, оснащенной прожекторами в количестве, достаточном, чтобы ослепить полгорода. Жители Флориды с почтением относятся к футболу, даже если речь идет о соревнованиях старшеклассников.