— Ядренаматрена! — Плотников непроизвольно схватился за левый бок. — Так это Сибирка!
Обливаясь потом и размахивая руками, Плотников спрыгнул с подножки и побежал наперерез Вальку — вдоль вращающихся по инерции десятиметровых жаток. Семену с Валеркой уже никто помочь не может. К ним вообще нельзя было приближаться. И даже смотреть на них не стоило бы…
В тот год ему исполнилось семь. И отец наконец-то поддался уговорам и взял его с собой в поле. А после обеда сосед дядя Миша вот так же неожиданно остановил свой комбайн, выбрался из кабины, спокойно вытер руки о ветошь, оглядел всех невидящим взглядом и молча побрел через поле. Шел дядя Миша почти сутки. И все время на запад. Потом опустился на землю и умер. Со счастливой улыбкой на лице. А когда похоронили дядю Мишу, отец и рассказал ему про Сибирскую горячку. Впрочем, он и сам знал о ней не слишком много…
Плотников успел. Ухватил Валька за лямку комбинезона и резко рванул вниз. От неожиданности тот споткнулся и зарылся носом в землю. Для верности Плотников еще и навалился на него сверху.
— Даже и не думай к ним подходить!
— Ты че, бригадир? — искренне удивился Валек, отплевываясь. — А вдруг им наша помощь нужна?
— Молод еще. Сказано тебе: не подходи, — значит, так и делай. Сейчас встанешь и пойдешь за мной. И назад не оглядывайся. Усек?
Валек кивнул.
Встретили их молчанием. Восемь операторов присели кружком у заднего колеса бригадирской машины. По кругу шла длинная самокрутка. Судя по запаху, в бумажном обрывке тлела смесь черного полевого табака и сушеных семян Чуйской конопли. Кто-то подвинулся, освободив два места. Бобер, который был самым старым в бригаде Плотникова, поскреб седой затылок.
— Сейчас не надо суетиться, да. Проводим их по-хорошему. А ловить уже завтра будем…
Плотников с тоской оглядел желтое пшеничное море и запрыгнул на подножку своей машины. Дотянулся до селектора, передвинул регулятор на дальнюю связь.
— Диспетчерская, это Плотников. Сибирская горячка у нас.
— Плотников, ты не иначе пьяным в поле вышел или на солнце перегрелся?
Бригадир вздохнул.
— Не шуми, Мария. Сибирку я ни с чем не спутаю и шутить не в настроении. Мы свои машины уже заглушили. Будем ждать начальство…
Вера проснулась, когда автобус подбросило на самой большой колдобине. Тряхнув пегими кудряшками, она с недоумением огляделась по сторонам. Пейзаж ее не впечатлил. Раскисшая дорога разрезала пополам унылые осенние поля.
— Что, уже приехали? — Вера машинально протерла ладошкой запотевшее стекло.
— Спи, — буркнул в ответ Жора и передвинул свой рюкзак поближе к ногам. Ему тоже не нравилась дорога. И погода ему не нравилась. Не нравился и умирающий на каждом повороте автобус — тупорылый, с узкими дверями и жесткими сиденьями.
Новиков сидел рядом с Жорой и всей кожей ощущал мутный поток негативных эмоций. Но другого свободного техника за такой короткий срок найти было невозможно. Уезжать утром. Узнал он о задании вечером. Значит, либо Жора, либо никто. Арбитр Новиков думал, как правило, быстро. И уже спустя пару минут на стол руководителю Территориального управления Министерства общественной безопасности по Омской губернии Его Превосходительству Владлену Пономареву лег проект приказа. Так в составе Третьего полевого Трибунала в качестве технического специалиста оказался Георгий Свиридов, более известный как Жора Катастрофа…
— Меня сейчас вырвет, — громко заявил Жора. — Если не остановимся, я за себя не отвечаю!
Водитель принял бородатую шутку всерьез и решительно затормозил. Первой на торможение отреагировала сумка Веры. Она медленно сползла с верхней багажной полки и острым углом упала на хозяйку. Вера закрыла голову руками и рухнула в узкий проход между сиденьями, зацепив клетку с полудохлыми цыплятами, которую везла с собой молодая пара. Клетка раскрылась. Цыплята яркими желтыми комочками раскатились по полу. Парень с девушкой охнули и бросились их собирать.
Тут же встрепенулась до того мирно дремавшая пожилая дворняга и прикусила Веру за левую ягодицу. Хозяин собаки смутился и заехал ей сапогом по носу. Дворняга заскулила от обиды и забилась под сиденье. Пассажиры завздыхали и заохали. Только зачинщик суматохи с напускным недоумением озирался по сторонам. На Жорином лице медленно расплывалась улыбка.
Когда шум утих, из кабины выбрался водитель.
— Это кто тут блевать собирался? — поинтересовался он, угрожающе сжимая монтировку. Взгляд его уткнулся в Жору. — Все, городской, для тебя, елки, конечная!
— Это почему же? — завелся тот с пол-оборота. Жора был на голову ниже деревенского водителя. Но в тесном пространстве салона итог драки зависел больше не от силы, а от опыта. Новиков это знал. Еще он знал, что Жора никогда не упускал возможности подраться, так что боевого опыта ему не занимать. Вот только в планы Новикова стычка с местным населением никак не входила.
— Всё, базар окончен, — решительно сказал он и встал между Жорой и водителем. — Мы сейчас берем свои вещи и выходим. Проблемы не нужны ни нам, ни вам. Правильно?
Водитель кивнул. Похоже, он и сам был уже не рад, что затеял разборку.
— Меня все поняли? — с нажимом уточнил Новиков.
По оконному стеклу струйками стекала вода. До деревни оставалось еще километров пятнадцать, а то и двадцать. Достаточно, чтобы основательно вымокнуть и простудиться…
— А чего тут непонятного? — Жора с видимой неохотой поднялся, подхватив свой рюкзак. — Вставай, Веранда. Которая из этих сумок твоя?
Несколько минут они стояли молча, провожая взглядом автобус. Вера нервно куталась в дождевик. Жора курил, пряча от дождя сигарету в кулаке.
— Нам пора, — напомнил Новиков. — Двигаться нужно максимально быстро, если мы хотим добраться до темноты…
— Куда добраться? — испугалась Вера. — За нами разве не пришлют машину?.
— Ага, пришлют. Катафалк скоро подъедет! — Жора сплюнул и отшвырнул окурок. — Давай свою поклажу, курица, и двигай попой. Или приказ начальника не расслышала?
— Куда же мы пойдем? — Вера растерянно посмотрела сначала себе под ноги, а потом по сторонам. — Кругом грязь. И дождь идет. Мы промокнем. Я даже зонтик с собой не взяла…
— Представляю, как бы мы выглядели, — хмыкнул Жора. — Драма на охоте. Сцена третья: те же и Вера. С понтом под зонтом!
— Бывают места похуже, можете мне поверить, — заметил Новиков, взваливая на плечо потрепанную брезентовую сумку. — Метров через пятьсот должен быть поворот. От него до молокозавода ровно девять километров. А уже оттуда нас до «Победы» любой водитель молоковоза подбросит. Люди в этих местах отзывчивые…
Отзывчивость местного населения Новиков, похоже, переоценил. Первый самосвал, который шел в попутном направлении, даже не остановился. Шофер, наоборот, прибавил скорость, обдав пешеходов грязью и дизельным выхлопом.
— Коз-злина! — заорал вдогонку Жора, вытирая лицо мокрым носовым платком. Цифры на номере, заляпанном грязью, разглядеть ему не удалось…
За два часа Новиков темп так и не снизил. Жора изо всех сил старался от него не отставать. Штаны намокли уже до колен, ботинки изрядно потяжелели, а ноги постоянно разъезжались на размокшей колее. С каждой минутой рюкзак становился тяжелей. За сохранность аппаратуры Жора не беспокоился — рюкзак выдержит. Его больше беспокоили ботинки, которые он купил на днях. Слишком тяжелыми оказались. Опять же, кто знал, что придется в этих ботинках преодолевать такие расстояния…
Когда Новиков остановился, Жора облегченно вздохнул. Он действительно устал. Ему еще несколько раз приходилось возвращаться назад, чтобы подгонять Веру, стильный беретик которой давно сбился набекрень, брючки и сапожки перемазались в грязи, а яркий дождевик обвис от влаги. Но держалась Вера мужественно.