При всем при том свободных денег у СССР для покупки заводов и технологий у разоренного Мировой и Гражданской войнами и бесчисленными идиотизмами военного коммунизма и экспериментами НЭПа не было, именно поэтому Кремль был вынужден самыми жестокими способами выбивать деньги там, где только мог. У крестьян, несмотря на острый дефицит хлеба и грозивший им голод, забирали последние остатки зерна для продажи его за рубежом, для питания городов, армии, рабочих на стройках промышленных гигантов первых пятилеток. В ход пошли все запасы золота, драгоценных металлов и камней, добываемых рабским трудом заключенных. По демпинговым ценам (а иначе было не продать) за границу гнался лес, пиломатериалы, лен, пушнина. Выручал и вывоз нефтепродуктов — бензина, керосина и мазутного топлива.
Одной из жертв индустриализации стал вывоз громадного количества антиквариата, ценнейших произведений искусства, исторических реликвий, в том числе и мировых шедевров, которые, как это ни печально, порой продавались по бросовым ценам. Советское правительство вынуждены было экономить абсолютно на всем. И выискивать валюту где только можно. И, естественно, что при этом Сталин никогда не отказывался от иностранных кредитов и займов, не считая, как это совершенно голословно утверждает В.А. Руденко, что якобы «модернизация посредством займов ведет к ослаблению России».
Так, например, на конец 1930 года задолженность СССР только лишь американским фирмам составляла более 350 миллионов долларов. По тем временам это были колоссальные деньги. Отдать их предстояло в течение пяти лет, выплачивая при этом еще и 7 % годовых. Так что дело было вовсе не в самих займах, как таковых, а в том как и на какие цели эти займы расходовались.
Все эти огромные жертвы нашему народу пришлось принести не ради чьих-то корыстных интересов, а ради того, чтобы успеть возвести металлургические комбинаты, тракторные заводы, электростанции, заводы искусственного каучука, станкоинструментальные, моторостроительные, а уже на их базе создать предприятия по производству танков, авиации и артиллерии, боеприпасов. Все это делалось для того, чтобы стать экономически сильными и обеспечить себе победу в весьма вероятной будущей войне.
Подробнее об этом можно прочесть в нашей статье «Россия в ХХ веке: реформы Столыпина и Сталина» («Дуэль», № 2 за 2003 год) или в книге автора «Так кто же виноват в трагедии 1941 года», недавно вышедшей в издательстве АСТ.
Впрочем, вернемся к Николаю Второму и к его политике, проводимой им в преддверье Первой мировой войны. Ведь в это время в России наблюдался настоящий экономический бум. Было завершено грандиознейшее строительство Транссибирской железнодорожной магистрали (сравните масштаб этой стройки, скажем, с названным стройкой века многострадальным БАМом), был сделан мощный рывок промышленного производства, которое, несмотря на русско-японскую войну и революцию 1905 года, выросло за первые 13 лет двадцатого столетия аж на 62 %.
Разумеется, во многом своими успехами Российская империя была обязана иностранным и, прежде всего, французским займам. Ведь предреволюционное состояние России, в принципе, не позволяло царю осуществить индустриализацию страны за счет значительного повышения степени эксплуатации населения, как это было сделано Сталиным во время первых пятилеток в СССР.
Тем не менее перед Первой мировой войной наша родина вовсе не попала в политическую зависимость от иностранных заимодавцев и не стала, как это частенько изображается, чуть ли не полуколонией Европы. А из того факта, что Франция отказалась присоединиться к подписанному Вильгельмом и Николаем Бьеркскому соглашению, совершенно не следует, как это утверждает наш оппонент, что «Союз равноправных партнеров, заключенный Александром III, благодаря политике Николая превратился в союз всадника и лошади, где всадником, увы, была не Россия».
Ведь никто кроме своих собственных национальных интересов не принуждал Петербург после этого случая сохранять союзные отношения с Парижем. В том то и дело, что эти отношения как были, так и остались равноправными, при которых не только Франция не могла приказывать России, но и Россия не могла заставить французов подписать соглашение, в котором те не были заинтересованы. Кстати, говоря о финансовой зависимости России от Франции, нельзя забывать тот факт, что еще в конце XIX столетия основным русским кредитором была Германия, во многом благодаря политике Николая II Россия не оказалась перед мировой войной в подчиненном положении в отношении своего главного военного противника.