— Во дают! — заорал восхищенный Питер, с бешеной скоростью вращая рулем. — Метко бьют, ублюдки!
Линда пропищала что-то неразборчивое, стараясь не врезаться носом в лобовое стекло. Марти вовсе было не до разговоров. Питер с Линдой сидели пристегнутыми в своих креслах, а его мотыляло по всему грузовому отсеку, как горошину в трехлитровой банке.
Кукурузное поле неожиданно кончилось, и они вылетели на темный неосвещенный проселок вдоль околицы Бойсе. До ближайших домов было ярдов сто, но желания попасть в негостеприимный городок у них не возникло. Тем более что от строений снова загрохотали выстрелы. И по боковому стеклу дробно, как град, сыпанул заряд картечи, оставляя белые отметины.
Питер снова был вынужден изменить направление движения, чтобы выйти из зоны обстрела. Здесь грунтовки пересекали поля под прямыми углами, деля их на ровные квадраты. По одной из дорог они ушли в восточном направлении, все больше удаляясь от города, а потом свернули на юг, чтобы выбраться на трассу.
— Веселый народ живет в Бойсе, — немного нервно засмеялся Питер, когда огни города остались далеко позади. — Не знаю, как Бассет справится с колонной беженцев в Рокфилде. Но тут их встретят без оркестра.
— Хорошо, что ты нашел этот броневик, — заметил Марти, растирая ушибы на локтях и здоровенную шишку на голове.
— Зато сам собой отпал вопрос, куда ехать, — хмыкнул Питер. — Возвращаться в Бойсе мне что-то совсем не хочется. А в Техасе живет народ еще круче. Поэтому едем в Нью-Мексико.
— Как думаешь, сколько это займет времени?
Питер пожал плечами.
— До Эль-Пасо миль шестьсот. В обычное время мы бы еще сегодня туда добрались. Но, поскольку на основные трассы соваться сейчас не стоит, то путь несколько увеличится. Думаю, через два дня будем на месте. А там — здравствуй, Африка!
Они не оказались в Эль-Пасо ни через два дня, ни через три. Спустя неделю после обстрела в Бойсе их броневик вместе с огромным количеством других машин беженцев стоял в огромной пробке в двух с лишним сотнях миль от цели путешествия, в окрестностях города Розуэлл. За последние два дня они продвинулись едва ли на пять миль.
Дорога проходила в низине. Слева местность поднималась полого, а справа гораздо круче — там были южные отроги все тех же Скалистых гор.
Марти казалось, что они навечно к нему привязались. Он едва не разбился в этих горах на самолете вблизи канадской границы. И вот сейчас был близок к мексиканской — а рядом все те же проклятые Скалистые горы.
У них еще оставались съестные припасы — и те, что они забрали на брошенной ферме в Вайоминге, и те, что взяли у Марти дома. Но они катастрофически подходили к концу. Так что Питер ввел ограничение на пищу. Он не приказывал, не делал распоряжений. Он просто сообщил, что теперь есть все будут поровну, в одно время, и столько, сколько он выделит. Линда приняла это равнодушно, как и все, что происходило вокруг. Марти решение не слишком понравилось, но он прекрасно осознавал, что оно вынужденное и, более того, совершенно правильное.
Внутренний протест был вызван совсем другим обстоятельством. Он все больше и больше чувствовал себя балластом. Он не приносил никакой пользы. Все решения принимал Питер. И делал все тоже он. Марти даже за рулем его подменял всего пару раз. Впрочем, Линда тоже два раза садилась за руль, так что и это он не мог поставить себе в заслугу. Сколько еще может продлиться такое положение? Когда эта шизанутая парочка решит, что он лишний, и просто выбросит его из машины? И главное — как он тогда сможет осуществить свои планы?
Постоянные сомнения и нервозность подтачивали его изнутри. А двое суток вынужденного бездействия и вовсе выводили из себя. Его просто трясло от бессилия и беспомощности.
Он с ненавистью смотрел на бесконечную вереницу автомобилей, уходящую вперед и назад, насколько хватало глаз. Их красные задние фонари казались зловещими глазами несметной стаи злобных зверей, глядящих на свою добычу из мрака ночи.
Еще большую ненависть вызывали те, из-за кого они тут и стояли. На самом деле близость гор не могла бы им помешать свернуть с трассы, на которой они застряли, как в тоннеле. Местность была не слишком изрезана оврагами и возвышенностями. А на востоке, со стороны Техаса, и вовсе была плоской, как гигантское футбольное поле. Но параллельно широкой асфальтированной дороге с обеих сторон шла наезженная грунтовка-дублер. И по ней постоянно сновали патрули Национальной гвардии.