И даже магазин одежды, и канцелярский магазин. И продуктовых было дохрена.
А потом все закрыли. А спустя пару месяцев открыли супермаркет “Мария — Ра”, который работает по сей день. Хоть там и не один начальник сменился. И кассиров было больше, чем в обычном магазине.
Все же я по — прежнему люблю это место. Пусть и продукты здесь, мягко говоря, не очень. Да и цены всегда выше, чем в других гипермаркетах. Да и кассиры бывают очень грубыми по отношению к обычным покупателям.
Ко всему можно привыкнуть. Не так ли?
Я первая вышла из машины, даже не сказав ни слова. Мне хотелось улизнуть как можно скорее. Чтобы больше не видеть не только всех знакомых людей вокруг, но и этого пресловутого Сергея, который тут же направился следом.
На парковке перед гипермаркетом было огромное количество машин. Хотя “Мария — Ра” открылась сравнительно недавно, народу здесь все же меньше не становилось. У людей появился спрос, и перед каждой кассой скапливалась большая очередь.
Черт. Я даже помню камеры хранения в этом магазине! Сейчас их почему — то убрали. Но и в те времена они все были заполнены сумками и пакетами. Ячеек было крайне мало, десяток от силы. Да и тележек тоже.
На входе стоит маленький столик. Так вот, в первые месяцы после открытия гипермаркета, возле него всегда стоял кто — то на стреме, охраняя чужую или собственную сумку. Даже мне приходилось оставаться и присматривать за мамиными пакетами, которые она постоянно таскала из магазина.
Я вошла внутрь и повернула направо.
Гипермаркет поделен на две части. В одной продукты, в другой же преогромное количество маленьких павильончиков со всякой мелочевкой. Те же DVD и компакт — диски… Помнится даже брала пару музыкальных и слушала их на компьютере, через дисковод в системнике.
Я вообще из тех людей, кто просто обожает музыку. Слушаю практически все жанры и направления. Меломаном стала лет в семь, если не раньше. Использую песни для работы над книгами и иногда просто послушать, для успокоения. Или же просто лишний раз выплакаться, если на душе становилось тяжко.
Вот и сейчас хотелось закрыться ото всех и врубить музыку на полную громкость. И дать волю чувствам, которые все это время держала в себе. Я не могла дать слабину и разреветься на глазах у всех. Лучше делать это одной, пока никто не видит. Не хочу чувствовать себя слабой. Я же всегда сильная. А слезы мне не идут.
Вот и аптеку недавно открыли. Раньше приходилось топать до полиции и долго стоять в очереди. Или вообще переться до площади, и торчать уже там, мысленно ругая всех бабок, которые начинали громко жаловаться. Да и народу здесь всегда намного меньше, чем обычно. Может, потому что в последнее время не осталось людей?
Я пошла по прямой, стараясь не оборачиваться. Слышала, что Сергей идет за мной. Его шаги, его тяжелое дыхание. На нас мало кто обращал внимания.
В самом конце небольшого коридора находился небольшой магазин одежды. Я юркнула туда. За советским рабочим столом сидела уставшая пожилая женщина. В ее волосах не блестела седина, как у большинства пенсионерок. Черные, как ночь, с редкими поседевшими прядями.
Она обратила на нас внимание.
Я завертелась, стараясь найти нужные для меня вещи.
О, точно! Шорты! Мне нужны шорты!
Не буду же я ходить в жару в одних брюках!
— Что бы вы хотели, молодые люди? — женщина встала и подошла к нам.
— Пока смотрю. Если что — то выберу, то подойду к Вам.
Она пожала плечами и вернулась на свое место.
У нее на груди блеснули очки, висевшие на цепочке. Которые она тут же водрузила.
Сергей пристально наблюдал за мной, пока я просматривала вещи.
Ни одни шорты не подошли. Слишком большие бедра.
И тут наткнулась на летний черный комбинезон с розовыми лямками и с цветастым рисунком. Схватила его и зашла за ширму. Сбросила с себя всю одежду и с удовольствием примерила красивую вещь. Как оно тут и було!
Я вертелась перед зеркалом и нравилась себе все больше. Потом взглянула на ценник. Семьсот пятьдесят рублей. У меня на руках тысяча. Двести пятьдесят останется. Покупаю!
— Вот. — Я положила комбинезон перед теткой и достала голубую купюру из кармана спортивных брюк.
— Не нужно! — внезапно остановил меня Сергей и достал кошелек. — Сколько стоит? — обратился он к продавщице.
— Семьсот пятьдесят… — с недоумением ответила она.
— Держите! — Сергей протянул деньги несчастной женщине. — Пойдем! — он кивнул мне, заполучив сдачу.
Мы вышли из магазина.
— Зачем? — я тут же набросилась на него.
— Подарок. А что?
— У меня есть деньги! И я могу себе купить то, что захочу! Я не такая нищая, как ты думаешь!
— Да? А кто мне в больнице говорил, что у вас с матерью долги? — усмехнулся Сергей.
— Тебя это не касается! Вот, держи! — я протянула ему свою тысячу. — Я не хочу никому быть должна! Все, до свидания! — и убежала, чтобы не выслушивать дальнейшие возражения.
Я бежала домой в надежде, что Сергей не побежал следом, оставшись или наоборот уехав из магазина. Мимо проходящие люди — большинство из них бабушки и наши соседки, — с удивлением проводили меня изумленными взглядами. У них наверняка сложилось впечатление, словно за мной кто — то гнался.
Черт! Еще эти бабки на лавочке, ведущие свой мирный разговор. Небось как всегда ругают молодежь и политику. Делать — то на пенсии больше нечего. И дневной дозор как по команде умолкли, заметив меня издалека.
Я, тяжело дыша, вошла в подъезд. При этом постаралась не показывать своих истинных чувств. И не обращать внимания на пристальные взгляды. Наверняка наши сейчас шушукаются при моем отсутствии, обсуждая происходящее. Больше же трепаться не о чем.
Матери пока еще нет дома. Славно.
Я сбросила куртку и удручающе присела на стул, пытаясь утихомирить нервы.
Руки сильно дрожали. Меня всю трясло.
Когда этот придурок прекратит меня преследовать?!
Я выпила таблетки. Немного расслабилась. Пока никто не видит, включила музыку и начала под нее раскачиваться. Это выглядело немного странно, но я всю жизнь качалась под музыку, не умея при этом танцевать. Просто двигаешься из стороны в сторону, с ноги на ногу, стараясь не замечать подобного. Всегда резко прекращала, когда кто — то заходил в комнату. И ведь дважды пыталась с этим бороться. Бесполезно.
Вечером вышла из дома.
На улице по — прежнему было пасмурно, но дождь еще не думал начинаться.
Перед этим я выглянула во двор и заметила, как Валя напару с Соней расстилают покрывала на полянке под моими окнами. С ними были еще мальчишки, но через пару минут они куда — то, громко вопя, убежали, оставив их наедине.
Красной иномарки не было.
Я рискнула и надела шорты. Несмотря на прохладу, щеголяла голыми ногами, хотя и девчонки не были уж так тепло одеты. Соня по — прежнему ходила в своих мини — юбке и топике, а Валька в летнем костюме и тоже с голыми щиколотками. И при этом дул прохладный ветерок.
Уж заболеть они точно не боялись. Все равно будут вместе… кашлять и чихать.
— Привет, — я подошла к Андрюшкиной, которая, расстелив покрывало на зеленой траве, торчащей во все стороны, слегка вытянула ноги и, сцепив пальцы в замок, поглядывала по сторонам, провожая прохожих мимо людей.
На ее лице не было никаких эмоций. Полное равнодушие.
— Привет.
Я присела рядом.
Самое интересное, Вале всегда удавалось оставаться спокойной. Чтобы не случилось.
— Как съездила в город? — поинтересовалась я у нее. — Ты вчера говорила, что вместе с Томой поедешь в город за шмотками. После как пенсию получишь.
— Нормально. Купили шорты и майку. А Тома себе лифчик взяла. А ты?
Я пожала плечами.
— Почти так же. Только комбинезон себе купила.
— Надела бы. Нам бы показала.
— Да повода нет…
— Соня! — из подъезда выбежала Гурьевская — в какой — то заношенной одежде и фартуке. Из — за него были видны только ярко — красные брюки, которые она постоянно таскалась. Легкие летние тапочки. Очки на голове. И при этом бежала, как параспортсмен, слегка размахивая руками. — Соня! — еще раз позвала она свою родственницу, которая мирно задремала в окружении собак.