Все возможные способы устроить свидание пришли ему в голову в течение пяти минут после того, как он прочел записку. Если бы она работала в отделе документации, это было бы более или менее просто, а в какой части здания находится отдел литературы, он плохо себе представлял, да и повода пойти туда не было. А без повода слишком подозрительно. Если бы он знал, где она живет и в котором часу заканчивает работу, то смог бы перехватить ее по дороге домой; следовать же за ней небезопасно — надо околачиваться вблизи министерства, и это наверняка заметят. Послать письмо? Но у него нет её электронного адреса, к тому же всю переписку наверняка просматривают. Он даже фамилии ее не знает. В конце концов он решил, что самым верным местом будет столовая. Если удастся подсесть к ней, когда она будет одна, и столик будет в середине зала, не слишком близко к видеокранам, и в зале будет достаточно шумно, им удастся поговорить.
Всю неделю после этого жизнь его была похожа на беспокойный сон. На другой день девушка появилась в столовой, когда он уже уходил после свистка. Возможно, ее перевели в более позднюю смену. На следующий день она обедала в обычное время, но еще с двумя подругами. Потом было три ужасных дня — она не появлялась вовсе. Теперь даже во сне он не мог отделаться от ее образа. В эти дни он не прикасался к дневнику. Облегчение приносила только работа. Он не понимал, что с ней случилось. Спросить было не у кого. Может быть, ее уволили или перевели в другое место, или вообще отправили в другой город, но самое вероятное — она просто передумала и решила избегать его.
На четвертый день она всё же появилась. Он почувствовал такое облегчение, что не удержался и смотрел на нее целую минуту. На другой день ему почти удалось поговорить с ней. Когда он вошел в столовую, она сидела одна и довольно далеко от стены. Час был ранний, столовая еще не заполнилась. Получив свой поднос, он направился в ее сторону, она по-прежнему была одна. Еще две секунды — и он у цели. И тут такое невезение! За спиной у него кто-то позвал: «Ексин!» Он притворился, что не слышал. «Ексин!» — повторили сзади еще громче. Нет, не отделаться. Он обернулся. Молодой, с глупым лицом блондин по фамилии Лишнев, с которым он был едва знаком, улыбаясь, приглашал на свободное место за своим столиком. Отказаться было небезопасно. Он сел с дружелюбной улыбкой. Глупое лицо блондина сияло в ответ. Ему представилось, как он бьет по нему киркой. Через пару минут у девушки тоже появились соседи.
Но она наверняка видела, что он шел к ней, и, может быть, поняла. На следующий день он постарался прийти пораньше. И на зря: она сидела примерно на том же месте и опять одна. Присев за её стол, Егор заговорил вполголоса. Оба не поднимали глаз; размеренно черпая похлебку и отправляя в рот, они тихо и без всякого выражения обменялись несколькими необходимыми словами.
— Когда вы заканчиваете работу?
— В восемнадцать тридцать.
— Где мы можем встретиться?
— На площади Победы, у памятника.
— Там кругом видеокраны.
— Если в толпе, это не важно. Не подходите, пока не увидите меня в гуще людей. И не смотрите на меня. Просто будьте поблизости.
— Во сколько?
— В девятнадцать ноль-ноль.
— Хорошо.
Больше они не разговаривали и, насколько это возможно для двух сидящих лицом к лицу через стол, не смотрели друг на друга.
На площадь Победы Егор пришел раньше времени. Он побродил вокруг основания громадной желобчатой колонны, с вершины которой статуя Великого кормчего смотрела на восток, туда, где в битве за Гавайи он разгромил морской флот Океании (высадить десант, правда, не удалось, и острова так и остались за океанийцами). Прошло десять минут после назначенного часа, а девушки все не было. На Егора снова напал дикий страх. Не идет, передумала! Он добрел до северного края площади и тут заметил её: она стояла с другой стороны памятника и читала (или делала вид, что читает) плакат, спиралью обвивавший колонну. И тут внезапно где-то слева загалдели люди и послышался гул тяжелых машин. Собравшиеся на площади бросились в ту сторону, и девушка за ними. Егор устремился следом. На бегу он понял по выкрикам, что везут пленных океанийцев.