- Неприятные, - тихо отвечаю на вопрос подруги. - Я бы с удовольствием забыла о времени, проведённом в его стенах.
- Понимаю, - Энжи кивает, соглашаясь, подносит стакан к губам, допивая оставшееся в нём вино и тут же наполняет его заново. - Знаешь, Бекки, мне тоже многое пришлось пережить. Первые две недели я была словно в ступоре. Меня выставили из Сферы, предварительно переодев в жёлтое платье и перебив штрих-код. Наверное, тебе знакомо это чувство, когда остаёшься в полном одиночестве, не зная, куда идти и что делать.
Энжи говорит и пьёт, пьёт и говорит. Я не перебиваю её. Она рассказывает, как с облегчением выяснила, что с неё не сняли кредиты, накопленные за время обучения. Как сняла комнату у опустившейся проститутки, которая, не стесняясь, приводила в грязную захламлённую квартиру, таких же опустившихся клиентов.
- Ты не представляешь, Бекки, - уже чуть заплетающимся языком произносит подруга, - как это противно, лёжа за стенкой, слушать их мерзкие стоны. Хорошо, что я быстро нашла работу и смогла съехать в отдельную квартиру.
Энжи говорит, уткнувшись взглядом в столешницу. В одной руке она вертит опустевший стакан, а пальцами второй нервно постукивает по гладкой глянцевой поверхности барной стойки.
Я узнаю, что она устроилась в один из крупнейших салонов города по оказанию виртуальных услуг. Начала с должности простого оператора, но быстро поднялась до заместителя технического директора. Не удивительно, с её-то знаниями и способностями.
Энжи подливает себе ещё вина. Поднимает на меня взгляд:
- Я там такого насмотрелась, Бекки. В людях столько мерзости. Они приходят в салон, чтобы реализовать свои самые тёмные фантазии. Уверена, тебе такого и не снилось.
Я слушаю Энжи, лишь кивая в ответ. Понимаю, что ей хочется высказаться. Но внутри что-то грызёт. Не сразу, но до меня доходит. Мне неприятно слушать излияния Энжи. Она повторяет раз разом: ты не представляешь, тебе и не снилось... а я представляю, слишком хорошо представляю. От собственных мыслей на душе становится совсем паскудно.
Энжи вытряхивает в свой стакан последние капли вина из бутылки. Недовольно морщится. Легко вскакивает со стула, запинается, но, покачнувшись, удерживает равновесие. Смеётся задорно. Затем, порывшись в шкафчике, достаёт початую пузатую бутылку с янтарной жидкостью. Плескает себе в чистый стакан. Мне не предлагает, заметив, что я так и не допила, налитое в начале разговора вино.
- Хотя знаешь, Бекки, - Энжи подмигивает мне, улыбаясь, - всё совсем не плохо. А последние месяцы даже хорошо.
Меня пугает такая резкая смена настроения подруги. Раньше я никогда не видела её пьяной. Я не знаю, чего от неё ждать.
Энжи продолжает:
- Мне нравится быть гаммой. Что мы с тобой видели, будучи альфами? Бесконечные серые коридоры. А что слышали? - она пристально смотрит на меня, следя за моей реакцией. - Только слова о долге. Должны то, должны это. И запреты, бесконечные запреты.
Энжи бросает стакан на барную стойку. Обхватив себя руками, начинает кружиться на одном месте.
- Знаешь, Бекки, сейчас мне дышится намного легче. Это не свобода, но хотя бы иллюзия её. Нет этого бесконечного надо. Я сама могу решить, куда пойти и с кем. Я нашла себе мужчину, который за пару ночей в неделю оплачивает мне всё это, - Энжи, остановившись, обводит рукой вокруг. - Определённо, Бекки, всё, что случилось, к лучшему. Ты со мной согласна?
Я молчу. Пальцы на руках подрагивают от внутреннего напряжения. Залпом допиваю оставшееся в моём стакане вино, более не ощущая ни вкуса ни запаха. Понимаю, что едва ли Энжи намеренно хочет сделать мне больно, но, Всевышняя мать, она делает! Так легко, словно походя, ничего не спрашивая о том, а каково мне пришлось в эти шесть грёбаных месяцев, когда я почти каждую ночь слушала стоны клиентов, вдалбливающихся в моё тело и рвано дышащих прямо в ухо.
- Бекки, - в голосе Энжи появляется настороженность. Она обходит барную стойку, обнимает меня со спины. - Я так рада, что мы снова встретились. Останешься у меня?
- Я тоже рада, Энжи. И я рада, что у тебя всё хорошо, но, - мягко убираю её руки со своей талии, - мне завтра на работу, рано вставать...
Энжи отшатывается от меня с каким-то сдавленным всхлипом. Я оборачиваюсь и сразу встречаюсь с её взглядом, полным отчаяния. Лицо подруги искажается, глаза становятся влажными. Она почти кричит:
- Ты врёшь, Бекки! Врёшь! Ты не рада за меня. Ты винишь меня! Скажи прямо, что я виновата в том, что случилось. Скажи! - Энжи делает глубокий вдох. Первые слёзы скатываются по её щекам.
Мне больно видеть её в таком состоянии. Я не виню её. И не хочу, чтобы она так думала. Слезаю со стула, делаю шаг к ней, но Энжи пятится от меня назад. Сквозь слёзы продолжает говорить, уже тише и не совсем внятно, но я понимаю её.