- Не забивай голову, Ребекка. Пока ты со мной, можешь забыть о нём.
У меня противоречивое отношение к Роберту. Как и раньше, мне не нравится, что он ведёт себя со мной по-хозяйски, часто бывая довольно эгоистичным. К этому сложно привыкнуть. Можно только смириться. Таков уж его характер.
Но я не могу сказать и того, что Роберт мне не нравится. Он заботится обо мне. Никогда не делает вычурных подарков, да я бы и не приняла их. Но... я люблю кофе и на моей кухне появляется дорогой сорт, который я не могу себе позволить, хотя он пьёт только чай.
Роберт часто подшучивает над моей работой. Но после очередной выставки, которую мы организовываем с Гарри, у оранжереи появляется крупный заказчик. Через некоторое время я случайно узнаю, что его направил к нам Роберт.
Я не люблю запах сигаретного дыма. И в какой-то момент осознаю, что при мне он не курит.
Мне нравится заниматься с Робертом сексом. А ещё больше нравится засыпать рядом с ним, уткнувшись носом ему в грудь и чувствуя, как он обнимает меня. Рядом с ним я ощущаю себя защищённой. Это иррационально. Я знаю, что у Роберта нет ко мне чувств. Знаю, что когда я ему надоем, он исчезнет из моей жизни. И в какой-то момент понимаю, что хочу, чтобы это произошло как можно позже.
*****
- Бекки, давай закончим, - Гарри потирает пальцами виски, - это сложно. В твоё отсутствие буду оформлять заказы в старой программе, хорошо?
Хмурюсь, разглядывая Гарри. Программа, работе с которой я пытаюсь обучить его уже вторую неделю, невероятно проста в использовании. Она заметно сокращает временные затраты на обработку новых заказов.
Прогресса в обучении почти нет. Это странно. Гарри - бывший альфа, и он не настолько стар, чтобы совсем не усваивать новую информацию. Но складывается ощущение, что утром он уже не помнит того, что я рассказывала ему накануне вечером.
- Хорошо, - вздыхаю я.
Гарри благодарно и с явным облегчением во взгляде улыбается в ответ. Произносит виновато:
- Ты прости меня, дурака, Бекки. Наверное, я слишком много взвалил на тебя.
- Что ты, Гарри, - сжимаю пальцами его руку. - Ты же знаешь, я люблю оранжерею не меньше твоего. Я даже не представляю, чтобы со мной было, если бы ты не помог мне.
Гарри молчит. Проводит второй рукой по лицу, приглаживая усы. Привычный жест. И очень родной. Я не тороплю его. Жду, когда он сам решится сказать то, что хочет.
- Бекки, - наконец, произносит Гарри. Теперь его ладони накрывают мои руки. Он смотрит мне в глаза и говорит очень серьёзно, но одновременно с такой теплотой во взгляде, что горло непроизвольно сжимает спазмом. - Бекки, - вновь повторяет Гарри. - Я знаю, то, что я сейчас скажу, не испугает тебя. Мы с тобой похожи, и я счастлив, что встретил тебя. Счастлив, что рядом со мной человек, который может понять меня.
На самом деле меня пугает то, что говорит Гарри. Даже не смысл сказанного, а то, каким тоном и с каким выражением лица он это произносит. Я отгоняю от себя плохие мысли, понимая, что глупо впадать в панику прежде, чем он закончит.
- Я нашёл в тебе, Бекки, не только соратника, партнёра и друга, но и... - осекается, хмурится, отрицательно качает головой, - скажу по-другому, - бормочет еле слышно, словно пытаясь найти иные слова, чтобы выразить свою мысль. - Я всегда завидовал людям, которые жили в прошлом. Завидовал, что они могли сами воспитывать своих детей. Не просто сдавать генетический материал, лишаясь затем физической возможности иметь детей, как это происходит сейчас, а видеть, как растёт их ребёнок. Помогать стать ему личностью, учить и направлять, любить его, - Гарри поднимает одну руку, ласково проводит по моей щеке. - В тебе, Бекки, я нашёл ещё и девочку, которую стал считать своей дочкой. Я не знаю, нужна ли тебе такая любовь, но я люблю тебя. Люблю как дочку. И тебе, Бекки, я хочу передать дело всей своей жизни.
Каждое слово Гарри находит отклик в моём сердце. Он тоже уже давно стал для меня кем-то намного большим, чем просто работодатель. В Пангее не знают родительской любви. Но если бы у меня был отец, как у людей прошлого, я бы хотела, чтобы он был именно таким как Гарри: добрым, понимающим и любящим. Ком, сжимающий горло, лопается слезами. Я крепко обнимаю Гарри. От его слов на душе становится теплее. Но последняя фраза заставляет насторожиться. Смутное ощущение того, что Гарри неспроста затеял этот разговор, усиливается. Он как будто... прощается со мной?