Мне нравится готовить кофе по старинке: в турке. Переливаю в чашку, разворачиваюсь, чтобы присесть за стол и натыкаюсь на злой взгляд Роберта, который стоит в дверном проёме, сложив руки на груди.
Пожалуй, он держится лучше всех. Вот только в последние дни я практически живу в его квартире и знаю, что он тоже почти не спит. До глубокой ночи сидит в гостиной, в тысячный раз изучая схему Сферы, продумывая каждую деталь предстоящей операции. Когда я рядом, мы постоянно обсуждаем те или иные моменты.
Роберт молча подходит ко мне, забирает чашку из рук и, не говоря ни слова, выбрасывает её в утилизатор. Спустя несколько секунд туда же летят турка и вскрытая упаковка с молотым кофе. Я лишь ошарашенно наблюдаю за ним, не понимая, чем спровоцировала на подобные действия. Между тем Роберт возвращается ко мне. Внимательно разглядывает моё лицо, потом раздражённо произносит:
- Всевышняя мать, Ребекка, ты решила довести себя до истощения? Когда ты нормально ела в последний раз? А спала?
Я устала. Устала от нервного напряжения и от выматывающего чувства страха. Гарри уехал, чему я очень рада, но так я лишилась единственного источника моральной поддержки. Конечно, я ничего не говорю ему о Подполье. Но, не сдержавшись, рассказываю о Роберте и о собственной глупости: а как иначе назвать моё чувство к нему? Неуместное и ненужное, от которого мне только хуже. После допроса у меня мелькает безумная надежда на то, что я не безразлична Роберту, но она не оправдывается. Он продолжает вести себя также, как и за две недели до него: спокойно и отстранёно.
Я молчу. Мне хочется выразить свои чувства, показать Роберту, что он дорог мне и что я переживаю не столько за себя, сколько за него. Но я не хочу быть отвергнутой.
- Бекки, - Роберт произносит моё имя, показывая, что всё ещё ждёт ответа.
В его голосе я больше не слышу раздражения. Он смотрит на меня так же, как тогда в допросной: с искренним беспокойством. И я решаюсь. Когда, если не сейчас?
Подаюсь немного вперёд, обнимая Роберта за пояс. Он вздрагивает еле заметно, но, к моему огромному облегчению, не пытается скинуть мои руки. И это придаёт мне смелости.
- Мне страшно, - тихо говорю я.
- Я знаю, Бекки, знаю. Но если сделаешь всё, как я сказал, то...
- Не за себя, - перебиваю его, обнимая ещё крепче. Ощущаю, как напрягается его тело. Он кладёт мне на плечи ладони. - Не отталкивай меня, пожалуйста, - прошу я. - Не сейчас.
- Я и не собирался, - сделав глубокий вдох, говорит Роберт, одновременно обнимая одной рукой. Пальцами второй медленно ведёт по ключице, шее, зарываясь в волосы на затылке. - Хотел бы, но не могу, Бекки. Больше не могу, - с какой-то горечью в голосе произносит он.
- Зачем же тогда, Роберт? Зачем всё это время... - я не договариваю, чувствуя, как в горле собирается ком. Но всё же нахожу в себе силы справиться с подступающими слезами: - Из-за операции?
Роберт кивает, произносит тихо:
- Думал, так будет лучше для нас, - он целует меня. Прикасается осторожно к моим губам, словно вспоминая, каковы они на вкус.
Закидываю руки ему на плечи, стараясь прижаться как можно ближе. В глубине души всё ещё боюсь, что вот-вот он одумается и вновь оттолкнёт меня.
- Не лучше, - шепчу я. Тяжело говорить с Робертом о своих чувствах. Страшно открываться, оголяя душу. Но я уже не могу остановиться: - Ты сделал мне больно.
Роберт вновь целует меня в губы, потом говорит тихо, хотя в квартире мы одни:
- Я знаю, Бекки. Но не жди извинений, потому что я понимал, что ты чувствуешь. Понимал, но продолжал мучить тебя, - он немного отодвигается от меня, заглядывая в глаза. И чтобы он не говорил, я вижу в его взгляде чувство вины. - Как ты могла влюбиться в меня, Бекки? Я никогда не смогу дать тебе того, что ты заслуживаешь, - слышу искреннее сожаление в его голосе.
- Знаю, - я понимаю, что надо бы поставить точку. Сейчас совсем не подходящий момент, чтобы поддаваться чувствам. Да и нет у нас с Робертом никакого будущего. И не было никогда. И кому, как не мне понимать, к чему приводят эмоциональные порывы... но я приподнимаюсь на цыпочках, крепче обнимая его, выдыхаю в губы: - Я соскучилась.
- Мы столько времени проводим вместе, как...
- Я соскучилась, - повторяю, перебивая и целуя Роберта. Он первым прерывает поцелуй, но почти сразу вновь впивается в мои губы, перехватывая инициативу.
Роберт говорит, что не может дать мне того, что я заслуживаю. Но он даёт, когда дарит мне лучшую ночь в моей жизни. Выражать свои истинные чувства можно же по-разному, не только словами.
*****
- Нет, - накидываю одеяло обратно, - я не хочу, не хочу.
- Бекки, - по голосу слышу, что Роберт улыбается, - ты же альфа, хоть и бывшая. Ты ответственная и обязательная. Вылезай из постели, нужно кое-что обсудить.