Мать вспомнила о молоке, которое поставила закипятиться, чтобы сварить кашу своей двухлетней дочке. Тут же отметила про себя, что нигде её не видит. Бросив мужу, чтобы он проверил их дочь в кухне, которая особнячком располагалась у них в саду, сама бросилась к плите, чтобы успеть выключить огонь под вырвавшимся из кастрюли молоком. Пришёл отец, держа на руках дочь, и, выпячивая глаза, стал рассказывать, как Парамита, ещё толком не научившаяся ходить, цепляясь руками за край холодильника, а ногами в него упираясь, почти уже залезла на самый верх, когда он её успел схватить. Мать вышла посмотреть на своего сына, который всё так же сидел на скамейке.
«Как ты обо всём этом узнал?»
«Со мной общается Бог! Я слышу его голос, иногда вижу картинки, которые он мне показывает!»
Женщина уставилась с грустью на мальчика.
«Монзур, нам надо сходить с тобой к доктору!»
«Нет, мам, со мной полный порядок. Прими это, как принял я. И это не какие-то там способности у меня открылись. Просто он заговорил со мной. Я даже усомниться не успел, как он уже озвучил мои мысли, и вместо сомнения я пережил знание. Я даже поблагодарить его не успел, как мне повезло, что для этого он выбрал меня, и позлиться, что никогда не думал о нём, как уже впустил его к себе. И теперь вся вселенная во мне. Теперь я спокоен, потому что всё могу знать. Я могу сказать тебе, что происходит на другом конце земли. Я могу выбирать между жизнью и смертью, между болезнью и здравием, между богатством и благоразумием. Я могу сейчас отказаться от своей миссии, и через полчаса, нет, через десять минут сюда придёт такой же мальчик и скажет: «Монзур, ты отказался, а я возьмусь!» - потому что Бог в наших мыслях, он знает всё, о чём мы думаем, он знает, почему ты стоишь и не отпускаешь меня, он ждёт, он проверяет, поверишь ли ты, когда всё так очевидно. Но он хочет, чтобы ты не скучала, когда я уйду, он хочет сделать для тебя что-то, чтобы ты не нуждалась, когда я уйду, он хочет, чтобы ты у него попросила что-нибудь».
Монзур-Игрок, перед глазами которого половина монитора показывала программный код Игрового Монзура, мог уже подключаться не только к оцифрованным мыслям своего персонажа, который разгуливал по голограмме земли, но и ко всему арсеналу информационных приёмников Монзура-персонажа. Отслеживая, что видит, слышит и ощущает Монзур-персонаж, Монзур-Игрок мог изменять восприятия того. Монзур-Игрок мог сделать так, что последствием прикосновения ко льду Монзуром-персонажем мог стать ожёг, если б он немного поколдовал над информацией, которая поступала в «мозг» Монзуре-персонажу.
Когда Мать Монзура-персонажа спросила: «Почему, Господи, ты выбрал моего сына?» - Монзур-Игрок испытал небольшой шок. Ведь получалось, что Мать-персонаж Монзура-персонажа обращалась к нему – Монзуру-Игроку. Ведь это он выбрал её сына – «себя» - в качестве нового пророка для Игровых людей земли. Ведь это он сейчас Бог для этого мира! Для мира, жителям которого, пожалуй, он казался таким же реальным, как тот, в котором сейчас живёт настоящий Монзур. Но он быстро отбросил все хорошие и плохие мысли, которые ринулись к нему в голову после слов Игровой матери Игрового Монзура, и написал, а Монзур-персонаж сказал:
«Потому что у нас с ним одинаковая внешность».
И первый раз Монзур улыбнулся.
«Мы увидимся с тобой ещё?» - спросила мама Монзура.
«На всё его воля».
Монзур поднялся.
«Мам, - сказал он, - Парамита вырастит одной из самых прекрасных женщин земли, о её красоте станет известно всем жителям планеты, про неё будут петь песни, ей будут посвящать стихи, её внешность будет переписана в сотнях книг».
На улицу вышел отец.
«Не останавливай его, - сказала мать отцу, - он скоро вернётся».
Монзур прошёл два дома и подошёл к третьему. Толкнул дверь и вошёл внутрь. В углу на куче тряпья лежал высушенный долгим голоданием старик.
«Где же твои дети, - спросил он старика, - которые должны носить тебе еду, когда ты растратил жизненные силы, как это делал ты, когда они её только набирали?»
Старик силился приподняться на локтях, но сил хватало, чтобы только держать глаза широко открытыми. Он смотрел на Монзура, и взгляд его затухал с каждой секундой. Монзур положил свою ладонь старику на лоб.
«О, я молил Господа, чтобы он пришёл и забрал меня, но пришёл ты, о, юноша, и твоя прохладная ладонь, твоя ладонь… Я чувствую в себе силы! Почему теперь я не хочу умирать?»
«Потому что ты был услышан. Тебе незачем умирать. Ты можешь продолжать жить. Сейчас я приготовлю тебе чай, который насытит тебя, утолит твою жажду и вернёт тебе жизненную энергию!»
«В моём доме нет ни чаинки, о, юноша; у меня нет ни одного полена, чтобы разжечь огонь, и вода у меня не течёт из крана, потому что я давно перестал платить за неё деньги. Тебе придётся изрядно потрудиться, чтобы напоить меня чаем, ведь у тебя самого ничего нет в руке».
Монзур подошёл к чайнику, наполнил его водой из-под крана и поставил его на печь. Потом открыл заслонку печи, где старик увидел вязанку дров, поднёс к поленьям обе руки, и те вспыхнули. Открыл шкаф, из которого достал коробку с индийским чаем и высыпал её содержимое в чайник. Потом достал кружку, поставил её на стол и налил в неё доверху ещё кипящий чай.
«Иди, старик, попей. Ты уже семь дней ничего не пил, двенадцать дней не ел, два дня не спал, а весь сегодняшний день помышлял о смерти».
«Я уже семь дней, как не могу пошевелить даже пальцем!»
«А сейчас ты встанешь, подойдёшь, и присядешь к столу!»
Старик стал подниматься, изумлённо рассматривая свои послушные руки и ноги.
«Кто ты?» - спросил он Монзура, когда ему удалось проглотить первый глоток восхитительного чая.
«Меня зовут Монзур, а вот кто я, о том позже люди скажут! Прощай, старик! Теперь у тебя достаточно сил, чтобы восстановить своё хозяйство».
Следующим домом, куда постучал Монзур, была хижина на окраине его деревни.
«Кто там?» - услышал он женский голос.
«Меня зовут Монзур, я хочу попросить у вас воды!»
«Если бы ты подождал, то скоро придёт мой муж, и тогда мы сможем напоить тебя».
«Как чувствует себя твой ребёнок, женщина?» - спросил он у неё.
Возникла пауза, а потом дверь распахнулась.
На пороге стояла беременная женщина.
Вопрос, голос и манера мальчика сделали так, что она выложила:
«Сегодня утром я упала в погреб, вот уже четыре часа, как он ни разу не ударил меня, и я боюсь, что вместе с ним умру и я».
«Не шевелись!»
Она подчинилась.
Монзур протянул свои руки к её животу. Через полминуты счастьем и слезами залилось её лицо – ребёнок внутри зашевелился.
«Кто ты? Откуда ты узнал обо мне?»
«Меня зовут Монзур, я не тот, к кому ты взываешь целое утро, но он услышал тебя! Счастье сегодня подкралось и прильнуло к тебе, женщина, и не покинет больше во всю жизнь!»
Монзур повернулся к ней спиной и стал удаляться. Два человека ждали его в следующей деревне.
«А воды? Ты хотел воды!» - закричала женщина ему в след.
Уильям из Австралии объявил о полной роботизации своей страны. Он запустил процессы, которые должны были обеспечить повсеместную замену человеческого труда трудом роботов. Роботы стали пахать, сеять и собирать взращиваемое; производить, продавать и утилизировать; принимать роды, лечить и хоронить; организовывать, управлять и наказывать. Начав с малого эксперимента, Уильям устремился к полной роботизации всех процессов, обеспечивающих существование своих граждан. Он не стал уничтожать платёжную систему своего государства, хотя при созданном им устройстве это могло показаться очевидным. Но международные экономические связи ещё никто не отменял, поэтому деньги, конечно, оставили. Плюс, граждане Австралии путешествовали, а там как без денег? Поэтому даже наличность оставалась ещё в обиходе. Каждый человек получал раз в неделю одну и ту же сумму на свой счёт. Никто не работал. Ожирение лечилось в зачаточном состоянии, последствия от этого лечения тоже. А через некоторое время граждане Австралии преподнесли Уильяму неприятный сюрприз. Со всех концов управляемой им страны стали приходить сведения, что к людям стали являться ангелы и сообщать о приближающемся конце света.
Уильям бросился в Сеть искать этому объяснение. Он нашёл что-то похожее, имевшее место быть в истории человечества, причём в основном в периоды, или накануне, или несколько позже мировых войн; а также такими явлениями больше всего был отмечен двадцатый век. Например, в Великобритании массово наблюдали немецкие дирижабли, а на самом деле этого не было; по всему миру после второй мировой войны были зафиксированы сотни тысяч наблюдений летающих тарелок и людей в чёрном; в России, тогда ещё СССР, во время второй мировой войны было зафиксировано около полу миллиона случаев расстройства высшей нервной деятельности у женщин, которые якобы получали какие-то письма с каким-то графическим содержанием. Все эти случаи были определены, как психические эпидемии. Что характерно, такие случаи в основном возникали, когда значительная часть населения прибывала в условиях какого-нибудь устойчивого стресса, когда какая-то определённая группа людей государства, или нескольких государств, прибывали длительное время в страхе из-за каких-нибудь обстоятельств. Такое могло продолжаться десятилетия. Часто на такой почве возникали новые секты.