Я закрыл мессенджер. Влезать в личную жизнь Дениса не хотелось. В браузере открылись десятки вкладок с описаниями нечисти. Упыри, Лесуны, Аждая и многие другие.
Кликнув по плюсику в правом верхнем углу, открыл новую вкладку. Соседка упомянула местный институт, но не проронила названия. Я ввел «Лягушево» и «институт». Поиск выдал сайт местного филиала Зеленоярского государственного университета.
На главной меня встретил раздел «Абитуриентам». После нажатия открылась отдельная страница со списком документов и датами приема. Также ниже приписали даты открытых дверей.
Я завертелся на кресле — искал бумажку или блокнот, куда можно записать все необходимое. Увы. Вместо канцелярских принадлежностей на столе обнаружилась сомнительная литература из секции «Психология»: Как стать магом за 7 дней, 5 путей к могуществу, Возлюби болезни и себя, Оккультизм для чайников. Денис возвел стену из стопок книг.
— Ну и ладно, — свернул я браузер. — Никуда не денется.
Вкладки Дениса остались нетронутыми, и моя не закроется.
В животе болезненно заурчало. С осмотром квартиры совершенно забыл про ужин, а я ведь не обедал.
Поднялся из-за стола и шагнул к рюкзаку, который оставил у изголовья кровати. Он был моим верным помощником на протяжении двух лет. Два года он хранил мои находки: будь то списанная еда, выброшенная одежда или раздавленные банки для сдачи. За все время его пропитали разные запахи. Я принюхался. «Аромат» рюкзака состоял из кислинки пота, легких ноток скисшего молока и едва заметного «благоухания» фруктов. Даже ядренное мыло из приюта не избавилось от них. Оно лишь слегка уменьшило жирные пятна. А таких было много. Думаю, весь рюкзак можно назвать одним большим жирным пятном. Раньше он был бледно-зеленого цвета, но за два года заметно потемнел.
Я порылся в секции с нижним бельем и вытащил смятые купюры. До поездки в родной город я запасся деньгами на обратный путь и на пару ночей в дешевом хостеле. Из-за этого поездка отложилась на полгода. Когда дела касались этой женщины, лучше перестраховаться.
По дороге до ближайшей пятерочки я постучал в дверь соседки. Бабушка Люба дала мне деньги и список продуктов. По пути к мусорникам одернул себя — инстинктивно шел к ним и рассматривал «ассортимент». Теперь у меня есть квартира, а в будущем появится работа. Пора забыть старые привычки.
К счастью, в магазине все было. Себе купил яблок, бананов, йогуртов и пачку чипсов с бутылкой кока-колы. Сегодня праздник. У меня появилась квартира!
Отужинав на кухне, я вернулся в комнату. Стянул с кровати пыльное одеяло и бросил его рядом с доской. Утром постираю — стиральная машинка имелась. Думаю, рабочая.
Я снял с себя одежду и улегся на кровать. За год в ней, возможно, завелась жизнь, но мне все равно. Ночевал и в худших местах. Койка в приюте или скамейка в парке не выдерживали сравнения с кроватью Дениса. Мягкой, теплой и уютной.
Обычно в новых местах засыпалось с трудом. Я ворочался несколько часов, пока усталость не брала свое. И этот раз не стал исключением. Удобная кровать удобной кроватью, но чужое окружение душило обреченностью. Денис пропитал квартиру отчаянием и бессилием.
Со временем я провалился в сон.
☉☉☉
Меня разбудил стук в окно.
Я какое-то время лежал на спине, пытался уснуть, думал скоро прекратиться. Не прекратился. Стучали ритмично и настойчиво, как секундная стрелка в часах.
«Палка к окну прилипла?» — подумал я.
Попробовал открыть глаза и встать. Не вышло. Тело не двигалось, сердце в груди забилось сильнее. Сонный паралич. Впервые сталкивался с ним, до этого только слышал.
Из коридора послышался топот. Некто бежал с одного конца к другому. Замер перед спальней — я отчетливо ощутил чей-то взгляд со стороны двери. Он уткнулся мне в лоб и, казалось, старался просверлить череп.
Осторожные, на цыпочках, шажки медленно приблизились к кровати. Она провисла по середине, словно кто-то на нее залез. Взгляд усилился. Чуждый взор стрелой пронзил мою голову, ровно между глаз.
Я попытался двинуться, но без толку. Нужно перетерпеть. Сонный паралич пройдет через минуту. Совсем чуть-чуть.
Шеи коснулись горячие пальцы, обвились вокруг и слегка придавили. В нос ударил запах гнили, послышались хохотки. Скрипучий, будто старые половицы, голос кряхтел над моим лицом. Грудь опустилась под тяжестью, дыхание участилось — я жадно глотал воздух.
Хватка на шее усилилась. Глотку перекрыли, я не мог дышать. Я не мог дышать! Рот раскрылся сам собой. Мне по чуть-чуть возвращалось ощущение тела. Пальцы на ногах и руках кололись от онемения. Я истерично сжимал и разжимал, сжимал и разжимал, сжимал и разжимал их.