— Ну извини, что беспокоюсь за наши жизни.
Спор прекратился ближе к вечеру. После захода солнца я вышел из поместья, обошел дом и выбрался на террасу.
Яркий свет по-прежнему бил во все стороны. Пляску чертей привлек зов о помощи ангела. Значит, они будут искать его. Но зачем? Черти не самоубийцы, чтобы освобождать ангела. Они несли гибель и разруху, но не ценой своих жизней. С одной стороны я радовался, что наконец-то появился выход из нашего шаткого положения. Но с другой, как и сказал Мечтатель, это черти. Изворотливые Скрытые, что опустошали деревни. И сейчас они направлялись в Лягушево, ведомые светом одинокого ангела на заднем дворе.
Бесполезно думать об этом. Ответ не придет по щелчку пальцев. У меня не хватало ни знаний, ни опыта даже для хрупкого предположения. Нужно подготовиться к встрече с ними.
Я покинул участок этой женщины, вышел из СНТ, добрался до своего дома, открыл домофонную дверь и поднялся. По пути размышлял, что обменяю на кровь черта. Уверен, он не распрощается с ней так просто. Волосы были платой за проживание в квартире, но кровь… Кровь стоила непомерно больше.
Щелчок замка прервал цепочку мыслей, дверь протяжно заскрипела, и мне открылся темный коридор. Я включил свет.
Квартира. Обычная квартира. Ни луж крови на полу, ни трупиков голубей на пути на кухню, ни даже развешанных на стенах потрохов. С губ сорвался тяжелый вздох. В следующую секунду сердце забилось чаще. Мара не напугала меня на пороге.
На кухне посреди обеденного стола стояла накрытая темной тканью клетка. Ее обводил кривой круг мела. Внутри курлыкало чудовище, что выдавало себя за голубя. Оно замолчало, когда половицы скрипнули от моих шагов. Я прислушался. За стенкой болтали соседи, через открытое окно в квартиру просачивались звуки улицы: завывания ветра и приглушенный рев мотора уезжающей с парковки машины.
— Не молчи, — как гром среди ясного неба раздался голос черта. Я дернулся от неожиданности и чуть не вскрикнул. — Бедное дерганное дитя. Совсем эта мара тебя извела.
Слова жалости от него звучали как насмешка. Они ей и являлись.
— Мне нужна твоя кровь, — выпалил я на одном дыхании, оглядывая кухню.
Белые шкафчики над плитой и разделочным столом, черный обеденный стол и стулья, холодильник, что гудел без перерыва. Вроде ничего «кошмарного». Где же мара? Что она задумала?
— Дороговато для тебя, — проскрипел черт.
— Готов взять в долг.
Мастерство мистика определялось: нажитым имуществом и умением обращаться с ценностью. Исходя из первого я был «зеленым новичком». Да и из второго — тоже. Но я стремился исправить это. Простым накопительством много не заработаешь. Все как в жизни. Если положить деньги под проценты в банк, с трудом спасешь их от инфляции. Но если умело обращаться с долгами… Есть шанс разбогатеть быстрее. Скорее всего, об этом и думала эта женщина, когда брала в долг годы жизни. Я снова шагал по ее дорожке, но осторожно. Я не ошибусь на том же месте. Не возьму в долг больше, чем смогу когда-либо отдать. Не закрою для себя путей отступления и уж точно не отверну от себя всех Скрытых в городе. Только медленные и хорошо обдуманные шаги.
— Скаредъ, — протянул черт. — Ты не вернешь мне мою же кровь. Лишь полный глупец возьмет кровь в долг.
— Я не говорил такого, — сказал я и сел за обеденный стол.
Коленки тряслись от ожидания. Мара до сих пор не проявила себя. Что-то не так. Вот-вот из холодильника вылетит приведение, или в темноте коридора разверзнется пасть с сотней острых клыков, или в квартиру ворвутся изувеченные соседи. Надо только подождать. Напугает и отстанет. Как и всегда.
— Взять кровь и отплатить чем-то другим, — предположил черт.
Отлично. Его мысли двигались в верном направлении.
— Предлагаю «силу», — опередил я его. — Ведьма забрала у мары глаза и согласилась оплатить неудобства «силой». Я предлагаю поступить похожим образом.
— У тебя ничего нет.
— Поэтому я сказал про долг.
Черт замолчал. Видимо, обдумывал предложение.
Я же продолжил ощупывать взглядом кухню. Внимательнее всматривался в полости между шкафчиками, мысленно заползал в темные углы, вслушивался в «дыхание квартиры». Каждое помещение жило по-своему, звучало в своей неповторимой манере. Заброшенные дома выли, будто огромный булыжник тащили по каменному полу. Поместье этой женщины скрипело, как старые половицы. Моя квартиры же напоминала оркестр: голоса соседей за стеной, ветер и машины за окном, гул холодильника по ночам и тихий, едва заметный треск электричества в компьютере. Если среди голосов знакомых «инструментов» доносился новый — совершенно неизвестный — значит, постаралась мара. Например, бульканье крови под ногами или хруст костей убитых голубей.