— Хорошо, — робко согласилась я и добавил с большей уверенностью: — Уже подумала, что окаменею от скуки.
Вот так. Мое прежнее «я» вернулось. Жалкой Нади в беде, как ни бывало. Она вернулась в глубины, откуда никогда не должна была подниматься. И моя дерзкая маска вновь засияла на лице. Пускай Мечтатель думает, что я проявила слабость, что «уверенная я» — настоящая. Если он поймет, насколько Надежда Рязанова жалкая, отвернется и бросит меня здесь.
Мечтатель улыбнулся мне.
За его спиной поднялась девушка с длинными светлыми волосами. Она дрожала, по белой рубашке с шеи до груди тянулась полоса крови. Девушка опустила руку в карман жилетки и достала маленький складной нож.
— Осторожно! — прокричала я, но поздно.
Она кинула его, и Мечтатель сморщился от боли. Старик развернулся к девушке. Я увидела нож, что торчал из его бока.
— Увы, — сорвался с губ Мечтателя стон боли. — Увы.
Девушка упала на пол без сил.
Старик сдернул с шеи шарф. Я зажмурилась, чтобы второй раз не утонуть в шерсти. И через пять секунд осторожно приоткрыла глаза.
Шарфа не было в руке Мечтателя. Сбоку послышался хруст стекла. Мой взгляд дернулся по направлению звука, и я застала большого кота, который пролезал в разбитое окно, пока осколки осыпались на пол.
— Увы, — повторил Мечтатель.
Когда я повернулась к нему, охнула. По шее ползла волна, оставляла за собой серый камень. Мой спаситель стремительно каменел.
— Бессмысленно. Все бессмысленно, — В стоне послышалось спокойствие. И смирение. Мечтатель принял свою судьбу. Хоть до «смерти» оставались секунды, в своих мыслях старик был уже мертв. — Воровка лиц… Мой друг уже забрал твое настоящее имя, но оставил прозвище. Как… мило…
И вместо человека передо мной предстала каменная статуя в красном костюме.
Лицо Мечтателя застыло в вечной улыбке.
Глава 21. Сделка
— Кажется, это было здесь, — сказал я, заходя в улочку между домами.
Моя задумка провалилась. Ведущей не понадобились ни мара, ни черт, ни даже знания о членах Совета. Она стояла на своем.
В патовых ситуациях побеждает тот, кто сдается последним. Освобождение ангела по таймеру и смерть Нади — таков итог моего упрямства, поэтому я отказался от своей упертости и согласился пойти Ведущей навстречу. Она послала за мной двух чертей: парня в черной толстовке и девушку в белой ветровке. Смотрители не отличались от обычных студентов, но в их глазах не танцевал огонек молодости. В чернеющих зрачках разверзлась бездна, в которой умирала даже ярчайшая искра. У девушки были каштановые длинные волосы. Они завивались на кончиках, из-за чего отдаленно напоминали крючки. На ее лице застыло выражение крайнего раздражения. Она смотрела на меня, как на того, кто задолжал ей пять тысяч рублей и отказался возвращать. У парня были светлые волосы и бледная кожа. Толстовка висела на нем, будто на вешалке, настолько худым он был. Уголки губ приподнимались на вдохе и опускались на выдохе, а глаза смеялись то ли надо мной, то ли над миром. Веселый вид нарушало гробовое молчание. За всю дорогу парень не проронил ни слова.
Я полчаса заглядывал в улочки, искал ту самую. «Сокращение», как назвал ее Мечтатель. И вроде нашел. Одна беда: я знал, как войти на другой стороне, но не на этой.
На земле растекалось пятно розовой жидкости, вокруг были окурки, осколки бутылки, мятые банки из-под газировки, которые хотелось умять сильнее и закинуть в кулек, чтобы потом сдать за копеечку. Обычная улочка в центре города.
— Идите за мной, — повернулся я к своим смотрителям, но они не ответили. Девушка посмотрела на меня с укором, а парень опустил руки в карманы джинсов и метнул взгляд на трещину на стене здания.
Весь план Ведущей состоял в том, чтобы заставить ангела принять облик собаки или кошки и нацепить на него ошейник с геометрическими узорами. На деле ошейник выглядел как железное кольцо. Нечто вроде кандалов, только в одном экземпляре.
Но есть проблема. Я не заключал с ангелом никаких договоров. Он — пленник. Бабайка для членов Совета и для меня. Как его уговорить и возможно ли это, я не знаю. Если Ведущая поймет это, моя ценность в ее глазах упадет до нуля. Из ведьмака-должника-теурга исчезнет последнее, и меня схватят и запрут в павильоне, как один из экспонатов. Ведь мистик-должник — отличный компонент для «мертвой руки». Привяжи к моей шее бомбу и угрожай недругам сколько вздумается.
— Нужно идти в стену, — сказал я первое, что пришло в голову.