— Ты сможешь! — прокричал я над ней. Похоже, мои слова пробились сквозь безмолвие. Надя шелохнулась и подняла на меня взгляд. — Я не брошу тебя! Какой бы жалкой ты ни была. Сколько бы ни врала. Я не брошу! Это и значит быть семьей! Я приму тебя какой бы ты не была. Ты не бесполезна и уж точно не беспомощна! Прямо сейчас ты нужна мне!
На последних словах я всучил ей отражение ножа с кровью трех чертей на лезвии. Надя сжала рукоятку двумя рука, прижала к груди.
— Я… — донесся ее слабенький шепот. Мой вскрик пошатнул иллюзию морока. Он постепенно сходил на нет. Туман расходился. — Я не знаю, что делать.
— Все сюда! — завопила неподалеку Ведущая. Ее силуэт виднелся сквозь серую завесу. Она озиралась, размахивала руками, отгоняя от себя туман.
Я указал на нее пальцем. Лишний раз не смотрел, потому что Скрытые ощущали взгляды.
— Не смотри, — сказал я Наде. — Только боковым зрением. Так она не почувствует.
— Я не смогу. Я…
— Я и сам не верю в наш успех, — улыбнулся я. — Руки трясутся. Я с трудом держусь на ногах. Похоже, мы в полной заднице, дорогая сестра. Но… Если мы выживем, я куплю… брат купил бы тебе мороженое. Твое любимое.
Надя посмотрела на меня, как на дурака. Она ждала слов поддержки, но получила то, что получила. Даже в столь опасной обстановке я не собирался врать ей. Не собирался пускать «арсенал Рязановых» против единственного дорогого человека. Если опущусь до такого, потеряю ориентир и стану этой женщиной. Той, кто выращивал своих детей на убой ради выплаты долга. И разорву ниточку — хрупкую связь, которая тянулась между мной и Надей.
Она натужно улыбнулась. Из двух уголков рта приподнялась только левая.
— Хреновый из тебя братец, — сдержанно фыркнула Надя.
— А из тебя сестра, — не остался я в стороне и кивнул в сторону Ведущей. — Время уходит. Надеюсь, ты поняла почему…
— Дело в долге, — взяла она меня руку, и я помог ей встать. — Я тоже читала те книжки.
— Выстави перед собой нож и беги прямо на нее. Помни: она не человек. Она — чудовище.
— Я и сама успела заметить.
Надя сделала, как я сказал. Но ее движения были медленными, неуверенными. Одно дело думать, а другое делать. Сколько бы она не убеждала себя в истинной природе Ведущей, та все еще выглядела как человек. Говорила как человек. И вела себя не отличимо от нас. В этом и была главная опасность чертей. Не их способность отворачивать, не их способность ранить сам мир. А их изворотливость. Они скрывались у всех на виду. Растворялись в толпе, смешивались с местными и разрушали изнутри. Пляски не сметали деревни, будто ураганы. Черти отравляли их. Соблазняли девушек, прерывали стойкие рода и предавали забвению древние фамилии. Под их влиянием люди губили себя сами. Вот почему черти считались одними из опаснейших славянских Скрытых. Вот почему Совет боялся прибытия Пляски.
Надя сорвалась с места и врезалась в спину Ведущей. Та не успела пискнуть, как лезвие ножа ударило между лопатками. Тело черта обмякло, руки повисли, ноги подкосились. Она завалилась на Надю, но сестра успела скользнуть в сторону. Ведущая упала с грохотом. Туман осел на пол в виде серых пятен, которые стремительно уменьшались. Морок, не подпитываемый страхами, развеялся.
В павильон через дверь за моей спиной забежали три парня в одинаковых белых рубашках и темно-синих жилетках. На груди болтались бейджики с именами. Черти из Пляски. Они пришли на зов, но поздно.
Их взгляды мазнули по мне и уперлись в тело Ведущей, что лежало рядом с Надей.
Один из чертей раскрыл рот, я опередил его:
— Бегите. Члены Совета скоро ворвутся сюда. Поэтому бегите. Валите из города. Вам здесь не рады.
Они обменялись взглядами и скрылись за дверью. Мой блеф сработал. Если бы они обменяли часть долга за смерть товарищей, мне бы пришел конец.
Я подошел к Наде — она смотрела на тело Ведущей — и приобнял ее. Сестра не одернула, не отошла от меня. Только тихо всхлипнула.
Мы стояли так какое-то время, как за спиной послышались шаги. Обернувшись, мне на глаза попалась розовое пальто и такого же цвета брюки. Шаги сопровождались ударами расписанной трости о пол.
Я поднял взгляд и зацепился за серый шерстяной шарф, за длинные седые волосы и широкую улыбку. Невозможно.
— Мы вовремя, — рядом с ним шла девочка в красной куртке и белой шапке. Совсем ребенок. Лет двенадцать, не больше. Но голос принадлежал взрослой женщине. Даже пожилой.
— Действительно, — проговорил мужчина, похожий на Мечтателя, его голосом. — Пора бы нам прибраться.