От ее раболепства меня тянуло опустошить желудок прям перед ними двумя. Хотелось посмотреть, что скажет она и что сделает он. Хотя и так понятно.
Я прильнула к двери и вслушалась к приглушенным разговорам. Голоса отличались от отца и матушки. Значит, говорили соседи. Мне не терпелось вырваться наружу, но я усмиряла себя. Нельзя. Он ждет за дверью. Приготовил прутик или ремень и ожидает, пока я выйду. Отец не раз ловил меня на лжи. Я прибегала к «хандре» всякий раз, как не хотела прислуживать хозяевам. И в один день отец подгадал и застал меня на выходе из избы. Он повалил меня на землю, отхлестал со всей силы, а после потащил в поместье Вороновых, несмотря на мои слезы и мольбы. С тех пор он медлит перед уходом, верит, что поймает.
Я простояла у двери немерено времени. Чутка приоткрыла и высунула голову. Никого. Даже соседи убрались восвояси.
Вдохнув свежего воздуха, выскользнула наружу, закрыла за собой дверь и обошла избушку. Мы жили на границе с лесом. Домишко наполовину утопал в плотно натыканных деревьях, а второй половиной выходил на бескрайние поля. На них из земли вырастали другие избушки и землянки. Между ними тянулись тропинки. Дальше, примерно в часе ходьбы, у пруда стояло поместье хозяев — Вороновых. Оно высилось над приземистыми домишками и, казалось, соперничало с деревьями в высоте. Трехэтажное, кирпичное с белыми колоннами и треугольной крышей. По словам дедушки, он вместе с друзьями строил его. Закладывал кирпичик за кирпичиком годами.
Я свернула в сторону леса. Из него раздавалось отчаянное чириканье, и я последовала за ним, как за путеводной звездой.
Чириканье вывело меня к птенцу. Он валялся на влажной земле — вчера прошел дождь. Едва увидела его и не наступила. Густые кроны стелились над моей головой, закрывали от безжалостного солнца. В лесу царил полумрак. Сюда не пробивались лучи солнца, потому влага держалась дольше. Но если небо закрыто листьями, как тогда капли проскользнули между них? Вопрос без ответа. Дедушка рассказывал былины о неведомых зверях из леса, о духах, что прятались от человечьих глаз, о чудищах в темных переплетениях корней. Лес всегда казался мне иным миром. Далеким, но таким близким нашему.
Я подобрала птенца, приговаривая:
— Жалкая птица. Что ж ты попалась на моем пути?
Я спешила на встречу. А птенец отвлекал меня.
Нашла взглядом гнездо на ветке надо мной. Забралась на дерево — знала бы о напасти, не надела бы сарафан — и забросила птенца обратно в дом из веток, мха и серой шерсти. Спрыгнула вниз и отряхнулась. На одежде остались темные пятна от влажной коры, местами ткань облепила грязь. В волосах нашлось несколько листьев и маленьких веток. Почистили себя, насколько возможно, двинулась дальше.
Когда на глаза попалось светлое пятно в полумраке, присела в кустах. Я вышла на небольшую поляну. Здесь марш вековых деревьев останавливался и обходил это место по кругу. На травяном островке боялись всходить кустарники, даже ветки и листья опадали на границе, но никогда не пересекали ее.
Я нашла его два года. Рассказала о находке дедушке и предложила построить там избушку для уединения от назойливого отца. Я бы приходила сюда в тяжелые дни, проводила бы ночи вдали от родителей, вдали от постоянных нравоучений, вдали от остального мира. Дедушка считал, что лесные обитатели мне ближе, нежели родные люди. И я не спорила.
Но мое место для уединения занял другой человек.
С другой стороны вышел парень в синем пиджаке, рубашке и темных брюках. Его короткие волосы горели медью на свету, а только-только проступающая борода на щеках и шее смотрелась до нельзя смешно.
Парня звали Евгений Воронов. Он был старшим сыном и наследником дома Вороновых — хозяев Лягушево. Мои родители, да и все жители деревни, работали на их грядках и в их поместье. Отрабатывали барщину.
Этот чудила приходил сюда каждый вечер — после возвращения из дома хозяев я двигала в это место и заставала Воронова. Младшие девочки, которых еще не принуждали к работе, щебетали о его дневных походах. От них я и узнала о том, что Евгений посещает это место не меньше двух раз в день. А зачем — загадка.
Вечерами я не задерживалась здесь дольше пары минут. Отец начинал меня искать и, если не находил, поднимал на уши всю деревню. Стоило мне раз нарушить его порядок, как на мою спину обрушивались удары веткой. Да с такой силой, что она ломалась после второго, и отец доставал новую. Бывало, что орудие сменялось десять раз. В плохие дни.
Шелест листьев вытолкнул меня из раздумий. Евгений вытащил из куста длинную палку, опустил кончик на землю и начертил вокруг себя круг. От бесов защищается?