— Меня звать… — начала было я, но оступилась. Наружу чуть не вырвалось имя, каким меня назвал отец.
Мое имя — Ярослава. Так меня называли все в деревне. Соседи, другие девочки, мальчики.
Меня тошнило от него. Всякий раз как отец выплевывал имя вместе с бранью и остатками своего пойла, на глаза наворачивались слезы и внутренности скручивались в трубочку.
Раз начинала новую жизнь, то незачем брать в нее старое имя.
— Меня зовут Мария, — оторвала я взгляд от земли. Так меня хотел назвать дедушка.
Великан убрал ладонь с моего плеча и протянул ее мне для рукопожатия.
— Я — Николай Воронов, Тиран из Лягушево. Владыка этих земель и хранитель семьи Вороновых.
☉☉☉
Я брел по выцветшему лесу около часа. Или около того. Здесь мои внутренние часы сходили с ума. Иногда я останавливался, чтобы перевести дыхание, и застывал на минуты. Взгляд упирался в ствол дерева или в траву под ногами, а мысли замирали в голове. Казалось, я даже переставал дышать.
Услышав разговор вдалеке, понесся к его источнику со всех ног. Наконец-то что-то кроме скучного леса!
Я вышел на небольшую поляну, которую окружали деревья. Передо мной стоял парень в дорогом на вид костюме. Он стоял в кругу. Рядом валялась длинная палка. А напротив парня виднелся смазанный силуэт. Его границы сливались с деревьями. Существо и само напоминало елочку. Только низкую — с десятилетнего ребенка ростом — и кривую, будто ее ствол сломали в нескольких местах и связали изолентой.
«Скрытый», — понял я.
Они разговаривали о заключении соглашения. Похоже, парень желал расширить свои владения, поэтому пришел на встречу с хозяином леса. В Скрытом легко узнавался леший — весь его внешний вид кричал об этом.
Но меня привлекло другое. Там, среди деревьев, я увидел крупного мужика в черном мундире и… девочку в потрепанном сарафане? Вместе они выглядели столь же неестественно, как вода и огонь. Высокий, громадный мужчина в чистой и опрятной одежде. И девочка. Обычная девочка.
— Я согласен взять тебя в наш дом. Назовись, — донеслись до меня обрывки их разговора.
Я подошел ближе. Встал сбоку и из любопытства дотронулся до мужика. Рука легла ему на плечо. Ткань мундира не ощущалась. И снова я касался будто воздушной стены или очень гладкой статуи.
— Меня звать… — робко произнесла девочка.
У нее были длинные волосы. В локонах застряли листья и кусочки палок или древесной коры. Цвет я не различал, но оттенок желтого был средне-темный? Такое слово вообще существует? Думаю, в настоящем мире волосы девочки были или светло-каштановыми, или русыми. Ее лицо отдаленно напоминало лицо этой женщины с семейного портрета.
Не просто «напоминало»! Это была она! Один в один, но моложе. Невиннее.
— Меня зовут Мария.
Между девочкой и мужчиной возникло черное пятно. Оно стремительно росло, пожирало деревья, пожирало траву, пожирало людей передо мной.
— Я — Николай Воронов, Тиран из Лягушево. Владыка этих земель и хранитель семьи Вороновых, — успел сказать мужчина, прежде чем чернота поглотила мир.
Глава 25. 21 год
«Все мистики тщеславны и горделивы. Эти пороки отличают выдающегося мистика от будущей жертвы.
Я была в меру тщеславна и горделива. Но также излишне хитра. Именно хитрость и вера в свой ум определили будущую трагедию.
Я всегда считала, что выкручусь из любой беды.
Верила, что найду лазейку.
Но в итоге загнала себя в тупик и убила всех вас»,
— второе письмо Надежде Рязановой от Марии Рязановой.
☽☽☽
Меня приняли в семью Вороновых. Николай распорядился выделить отдельную комнату и приказал носильщикам забрать мои вещи из дома. Отец был удивлен. Матушка и вовсе упала в обморок. Когда новость отпустила родителей, они закричали.
— Подстилка Вороновых! — рявкнул отец на прощание. А матушка кивала на каждое его слово.
Другого я не ждала. Ни радости, ни печали. Лишь гнев и отвращение. Поэтому я и сбегала, поэтому отдалялась от них. Единственный человек, который любил меня, умер три дня тому назад.
Роскошь поместья Вороновых поразила меня до глубины души. Снаружи гостей встречало трехэтажное здание с треугольной крышей и просторный сад, где хозяева любили проводить завтраки и обеды. А внутри их ждали высокие коридоры, двери вдвое выше взрослого человека и позолоченные гербы — двуглавые орлы. Ни одна комната не обходилась без них. Но больше всего у меня дух захватывало от просторного бального зала. Потолок нависал над громадными просторами на высоте третьего этажа, с него весь зал окидывала внимательным взором люстра. Казалось, своими размерами она соперничала с длинными столами, что тянулись вдоль мраморных стен. Я слышала, мол, по праздникам их накрывают белоснежной скатертью и нагружают тарелками с заморскими лакомствами.