Версия о злосчастном кредиторе, который охотится за членами семьи, распалась карточным домиком, а на руинах возвысилась другая. Намного прочная и устойчивая. Эта женщина заняла годы жизни у Скрытого, но тот продал долг Вселенной, и теперь мир желает моей и Надиной смерти…
Вывод не проливал свет на всю картину. Только приоткрывал самый краешек. Я не спешил. Возможно, недостающие пазлы находились в книге, поэтому продолжил читать.
Ничтожные обитали в Пустотах и пожинали долги, которые не связаны с кармой. Они придут за мной и Надей на двадцать первый день рождения. От мысли об этом я приобнял себя одной рукой. Они просачивались сквозь любую защиту, не убивали, а утягивали жертву в Пустоты, где та медленно угасала. Ничтожных можно пленить, но за одним приходят другие. Если вы — должник, проще убить себя или позволить убить другим. Любая участь лучше «этого».
Опытные мистики — не должники — пленяли Ничтожных и направляли против врагов. Разумно. Чудовище, для которого любая защита не прочнее листа бумаги, довольно сильное оружие. Но в случае неудачи Ничтожный возвращался за «хозяином» и забирал с собой.
Я выписал основную информацию и способы противодействия. В худшем случае хотя бы задержу их. Дальше описывались методы призыва. Пролистав на всякий случай до конца — вдруг найду что-то полезное — закрыл книгу и отложил в сторону.
Вот и все. Более менее понял, про какие «последствия» написала эта женщина, и более менее изучил основы. Крепче взял ручку, выписал возможные исходы:
1. Я не выплачиваю долг — меня и Надю забирают Ничтожные, она умирает в муках, а я после смерти становлюсь одним из них.
2. Я не выплачиваю долг и прошу Скрытого выкупить его у Вселенной — Надя живет, а я и мои дети становимся рабами Скрытого.
3. Я каким-то образом выплачиваю долг — Надя живет, а я попадаю в ловушку этой женщины, и со мной происходит что-то ужасное (???).
4. Я выплачиваю долг и разгадываю замысел этой женщины — Надя и я живы.
Три из четырех предвещают кошмарную участь для меня одного, и в трех из четырех Надя выживает. Мы умираем вдвоем только в первом случае. Наверняка эта женщина думала так же, рассчитала вероятности и пришла к тем же выводам.
Чутье подсказывало: наиболее вероятны второй и третий исходы. Вероятность первого близилась к нулю, а у четвертого была навскидку около двух-пяти процентов.
— Мда, — выдохнул я. — Я в полной заднице, но шансы есть.
Взгляд оторвался от заметок — в глазах зарябило от букв — и я заметил полупрозрачную алую пелену на книжных полках и полу. Повернулся к окнам. На меня светило красное солнце, наступил вечер.
☉☉☉
На рабочем столе стояла темно-синяя кружка с золотыми надписями. Выше всех находилось имя «Денис», чуть ниже виднелся знак зодиака «Дева» со своим символом, еще ниже шло описание характера и особенностей человека. Обычная кружка для любителей астрологии. Для заявления права на обмен требовалась чаша, но я не нашел ничего лучше.
Рядом лежал кухонный нож, лезвие сияло от чистоты. Я тщательно вымыл и обжег его на плите, потому что сегодня этот нож прольет мою кровь.
Ритуал символизировал первый обмен со Вселенной. Я отдаю немного крови и отделяюсь от мира, становлюсь самостоятельным «субъектом», который отвечает за себя сам.
Перед ритуалом я лишний раз обдумал все, прикинул исходы и последствия, составил план. Стоит лезвию коснуться плоти, и первой капле упасть в кружку, путь назад закроется.
Я вытер мокрые ладони об толстовку, но через пару секунд они снова покрылись потом. Руки слегка дрожали.
— Я спасаю Надю и себя, — пробубнил и взял нож. Сглотнул слюну.
В книгах, которые я читал в детстве, ни один ритуал не обходился без возвышенной речи. И этот не был исключением. Единого текста не существовало — Вселенная не понимала человеческую речь, поэтому все упиралось в символизм.
Я глубоко вздохнул и произнес:
— Это тело… — слова встали комом в горле. Взяв себя в руки, продолжил: — мое. Я его единственный владелец. Все — от волос до органов принадлежит мне.
В «Основах» приводилось несколько примеров, и я взял за основу самый короткий. Меньше слов и действий — меньше возможностей ошибиться.
Вытянул левую руку над кружкой и провел лезвием по раскрытой ладони. Я поморщился. Нож прочертил красную линию, на ней выступили алые бусинки. Они сливались друг с другом, сплющивались под собственным весом и ползли к краям ладони. Первая капля беззвучно упала в кружку.