Я стоял перед жутким зеркалом, не отрывал глаз от своего полупрозрачного отражения. Оно напоминало призрака, мимолетное видение — легкое прикосновение, и развеется.
Или проблема в зеркале, или во мне. Иных вариантов не было. Я отпрянул от зеркала и выбежал из библиотеки в кабинет.
Завертелся на месте. Стрелял взглядом в разные стороны: окна, стол, цветные папки. Искал хоть какое-нибудь зеркало. Не обязательно зеркало, любую отражающую поверхность.
Проскочил за стол и встал перед раскрытыми окнами. Присмотрелся. Ничего не разобрать — на улице слишком светло, а отражения появлялись в темноте.
— Черт!
Развернулся к столу. Кружка Дениса блестела под лучами дневного солнца. Может сработать. Подхватил ее, встал спиной к окну и поднес к лицу.
На темно-синей поверхности отразились оконные рамы и белые прямоугольники самих окон. А перед ними мой силуэт. Лица не разобрать, но себя я видел — уже хоть что-то. Я зашагал вдоль окна, чтобы за спиной промелькнула оконная рама и… Да! Проблема во мне! Вытянутый прямоугольник просвечивался сквозь темно-синее пятно моей головы.
Я вернул кружку на стол и побрел в угол кабинета. Когда дошел, развернулся и пошел к другому. Метался из стороны в сторону, как запертый в клетке зверь.
Сквозь меня просвечивались предметы. Что это значит? Явно не что-то нормальное. Так не должно быть, даже после заявления права на обмен. Я запорол ритуал? Те взгляды и ощущения не описывались в «Основах», с ними никто, кроме меня, не сталкивался. Все из-за долга? Слишком много неизвестных. Я отсек вариант с жутким зеркалом, но стало только хуже…
— Тише, Тео, — выдохнул я и остановился посреди кабинета. — Спешка только навредит. Нужно понять, что происходит. Нужно от чего-то оттолкнуться.
Я скрестил руки на груди. Указательный палец отбивал бешеный ритм по левому локтю.
Ритуал сработал — это факт. Взгляды и отражение подтверждали это. Какие последствия у заявления права? Скрытые больше не прячутся от меня, а Вселенная наблюдает и разговаривает со мной. В «Основах» были примеры последнего: принесенный ветром шепот или внезапно высохшие на «случайном» слове чернила. Символизм. Ведь мир не знал другого языка.
Что значило призрачное отражение? Мое шаткое положение? Скорую гибель? Что я «здесь» и «не здесь» одновременно?
Я одернул себя. Гадание ничего не даст. Посмотрел в сторону библиотеки. Наверняка кто-то собрал послания мира, не все, но хотя бы самые частые.
В «Указателе» нашлось три книги: «Подсказки Вселенной. Том 1», «Подсказки Вселенной. Том 2», «Подсказки Вселенной. Том 3».
Я вырвал книгу из крепких объятий соседей, выскочил из тайной комнаты и уселся за стол.
Обложка была сделана из кожи и окрашена в коричневый цвет, страницы белели от новизны — возможно, книгу недавно переиздали. Автор заботливо выписал в самом начале содержание, в отличие от авторов «Основ» и «Ничтожных».
Мой палец быстро спускался со строчки на строчку, не поспевал за бегущим впереди взглядом. Стоило найти заветное слово «зеркало», я одним махом перелистнул половину книги и чудом попал на нужную страницу.
Зеркало позволяет увидеть себя глазами его владельца. Если оно принадлежит миру, можно узнать свое положение в нем и как взаимодействие с определенными Скрытыми отразилось на Вас.
Кривое отражение говорит о влиянии изворотливых и изменчивых Скрытых: фей, чертей и подобных им. Ваши знакомые в скором времени не узнают вас, а более прямолинейные Скрытые невзлюбят.
Разодранная и сгнившая кожа свидетельствует о слишком сильном увлечении мертвыми. Скоро окружающие начнут чувствовать от вас неприятный запах, а одежда быстрее портиться. Будьте осторожны: упыри, вампиры и прочая нежить потянется к вам и, если вы живете не в отдалении от людей, нападет на невинных. Тяжесть произошедшего частично ляжет на вас.
Полупрозрачное и бледное отражение означает сильную тягу к сущностям запредельным. Вы слишком много общаетесь с обитателями Грез, Снов и Слепых пятен. Также излишне используете дары незримых Скрытых. Мир забывает о вас. Ценность вашего существования крайне мала.
Я перечитал несколько раз, чтобы удостовериться.
Я исчезал. Не прямо сейчас, но постепенно. И однажды мир забудет обо мне.
Палец постукивал по столу, я смотрел в пустоту перед собой. Ритуал не при чем. Мое присутствие в мире всегда было не больше камешка на обочине. Прохожие нередко врезались в меня, а знакомые забывали мое имя. Я списывал все на низкую самооценку — редко начинал разговор и никогда не выделялся. Всему виной эта женщина. Если бы она проявляла ко мне хотя бы толику внимания, которого удостаивались другие, я не был бы в такой заднице!