Но сейчас только семь утра – торопиться некуда. Сергей пошел бриться в ванную комнату.
– Ванная Кулагиных, запусти гладкое бритье лица! – с улыбкой произнес он, глядя на свое отражение в зеркале, закрепленном над раковиной для умывания.
– Приступаю к исполнению процедуры «гладкое бритье лица», – прозвучало из небольшого настенного шкафчика, дверца которого тут же автоматически открылась. Из шкафчика появилась пластиковая рука с чашеобразной подставкой вместо ладони.
Сергей засунул подбородок внутрь этой «чаши», натягивая ее до самого носа и почувствовал, как ее мягкие внутренние стенки набухают и прижимаются к его щекам. Затем он ощутил приятный холодок геля для бритья, который всегда заполняет «чашу» во время процедуры, услышал тихий гул "умной" бритвы…
– Процедура окончена, – объявил голос из настенного шкафчика через минуту. Пластиковая рука с чашеобразной подставкой слегка опустилась вниз, согнулась и исчезла в шкафчике, а Сергей растянул не сходящую этим утром с его лица улыбку еще шире, когда увидел свое гладко выбритое лицо в зеркале.
Вернувшись в гостиную, он нахмурил свои кустистые брови и сразу же сделался серьезным. Сегодняшний будний день не требовал от Сергея обязательной поездки в офис, поэтому после завтрака и бритья он намеревался выполнить всю работу из дома. Этот день пройдет в слегка помятой футболке, в мягких домашних штанах, в уютных стенах, оклеенных успокаивающими голубыми и нежно-розовыми обоями-хамелеонами. Но все равно работа будет напряженной: больше десяти запланированных исходящих аудиозвонков, входящие звонки, онлайн-контроль прогресса по проектам отдела, проверка отчетов о бета-тестировании, контроль, контроль и еще раз контроль… вплоть до пяти или шести вечера.
Сергей поймал себя на мысли, что рабочие проблемы его совсем не пугают, а больше всего огорчило бы внезапное возвращение жены. Дело в том, что рабочие проблемы всегда возникают по объяснимым причинам и предполагают рациональное решение, а его семейные неурядицы, по мнению Сергея, не имеют под собой никакой почвы, кроме желания Каролины поскандалить. Поэтому профессиональная деятельность кажется сейчас ему спасательным кругом в океане женского безумия. Он грустно улыбнулся, подумав, что гендерный шовинизм (если вспомнить терминологию школьного курса обществознания) не так уж и плох, а его прадед был гораздо мудрее, чем казался двадцать лет тому назад.
Сергей сел за письменный стол в углу гостиной, взял в руки круглый джойстик-котроллер для расширенного управления смартвотчфоном, создал четыре голографических экрана, загружая проекты, отчеты, окунаясь в работу глубже и глубже. Теперь он в мире цифр, графиков: исправляет мелкие ошибки сотрудников своего отдела, оставляет голосовые комментарии по серьезным недочетам, дает рекомендации по доработке, звонит начальникам других отделов по самым разным деловым вопросам – часы пролетают незаметно, а думать о чем-либо, кроме работы, невозможно. Сергея Кулагина такое состояние устраивает, он чувствует себя энергичным и жизнерадостным.
Оглушительный стук в дверь прервал плавное течение дня ровно в 15:00.
«Вот и Каролина вернулась. Похоже, до сих пор психует», – решил Сергей, испытывая досаду вперемешку с чувством превосходства, будто одержал победу в детском споре. Он пошел в прихожую, распахнул дверь, не посмотрев в глазок и даже не спросив, кто там.
За порогом квартиры удивленный Сергей увидел двух коренастых мужчин примерно его возраста, с одинаково равнодушными лицами, одетых в свитера и куртки.
– Здравствуйте, вы Сергей Кулагин? – хриплым басом сказал один из пришедших, теребя пальцами густые черные усы.
– Да.
– Полиция. У нас к вам несколько вопросов. Разрешите?
Сергей махнул рукой, приглашая войти. Как ни странно, вид молча разувающихся в прихожей полицейских не вызывал тревоги, скорее, замешательство.
– Чай? Кофе? – неожиданно для самого себя спросил их Сергей.
– Две чашки черного кофе с сахаром, – ответил (как отрезал) за обоих тот же самый хриплый бас.
– Кухня Кулагиных! Приготовь две чашки черного кофе с сахаром и чашку зеленого чая без сахара! – Сергей громко крикнул в глубь квартиры и, повернувшись к пришедшим, добавил: – Будьте добры, господа, покажите, пожалуйста, ваши документы.