Каролина же весь февраль давала многочисленные интервью, рассказывая под тревожную фоновую музыку о том, как в ноябре 2100-го года чудом спаслась от зараженного вирусом робота-кулинара, о том, что ЭБР – чума XXII века, о своих фотокартинах, отражающих это трудное время, которое войдет в историю… Однако о Сергее она упоминала реже и реже. Видимо, пока ЭБР в тренде, Каролина решила не упускать свой шанс и разрекламировать себя по максимуму.
Разумеется, бывшая жена была далеко не единственной, кто использовал эпидемию безумия роботов для саморекламы, и Сергею все это напоминало какой-то дикий танец на костях жертв ЭБР, в число которых мог попасть любой человек в любой точке земного шара. На него накатывала мрачная тоска, ощущение безысходности.
Но САМЫМ кошмарным событием февраля 2101-го для Сергея оказалась внезапная гибель Василия Ежова, старого школьного приятеля, которого робот-помощник насмерть забил горячим утюгом. У Сергея до сих пор в буквальном смысле подкашиваются ноги при мысли об этом: в детстве они вместе играли в «Онлайн-битву 3D-монстров-голограмм», а еще в январе обменивались новогодними поздравлениями, подшучивая над новостями о «взбесившихся роботах», но в конце февраля… Василия Ежова, любящего мужа и отца, не стало. Он убит одним из таких «взбесившихся роботов». Он не спит, не болен – он мертв. Никогда больше не увидит и не обнимет своих детей, а им теперь расти без отца из-за этой дурацкой эпидемии безумия роботов.
Тем временем отдел кибернетической безопасности, которым заведует Сергей, успешно внедрял новые антивирусные программы для защиты от ЭБР, занимая лидирующие позиции в данной области не только в России, но и во всем мире. Такая ситуация благоприятно повлияла на прибыль компании и зарплаты сотрудников. Поэтому собственные доходы Сергея Кулагина и его профессиональный авторитет неуклонно росли (хотя он иногда замечал опасливые взгляды отдельных коллег, которые, вероятно, начитались или насмотрелись новостей, в которых бывшая жена называла его то абьюзером, то гомофобом). Сам же Сергей погрузился в феврале в какую-то беспросветную депрессию, и ему стало все равно, сколько зарабатывать, что о нем там говорят или думают. Он знал одно – защита роботов от ЭБР спасает человеческие жизни – лишь это имело для него значение. Он чувствовал свою вину и перед старым приятелем Васей, и перед психологом Кевином за то, что не почувствовал опасности еще тогда, в декабре или январе, не предупредил, не уберег их…
Жуткие воспоминания до сих пор будоражат сознание Сергея, возвращаясь в ночных кошмарах, а иногда и в наваждениях среди бела дня. Но февраль закончился, за ним – март, апрель… В конце концов в душе Сергея все погасло: ему не стало легче, но… он словно зачерствел, свыкся с мрачными мыслями, внутренне смирился с тем, что даже самое недавнее прошлое изменить невозможно. Будничные дела не оставляют времени на размышления, а по вечерам измотанный Сергей Кулагин падает на кровать и мгновенно проваливается в сон, будто летит в черную яму.
Он привык скрывать свое эмоционально подавленное состояние от коллег, от знакомых, от сына, даже от бывшей жены, стараясь не выпадать из обычного графика: ездит на работу, созванивается с Никитой, с друзьями-приятелями, непринужденно шутит на любые темы, внимательно слушает, если ему что-то рассказывают, проявляет сочувствие или одобрительно смеется – но на самом деле Сергею все равно. Он даже забывает побриться, и его лицо неделями зарастает густой черной щетиной.
В конце апреля, когда дождь смывал остатки снега, эпидемия безумия роботов пошла на спад. Хотя кибертеррористы создавали и распространяли новые вредоносные программы еще быстрее, чем раньше, блокирующие их антивирусы обновлялись по два или три раза в день, надежно защищая людей от угроз. Темп роста количества жертв ЭБР заметно снизился, в чем есть и личная заслуга Сергея Кулагина. Его экспертные заявления, рекомендации по эксплуатации роботов, прогнозы мелькали в апрельской новостной ленте все чаще. Наряду с другими ведущими специалистами по кибербезопасности он удостоился государственной награды за содействие борьбе с кибертерроризмом. Таким образом, Сергей окончательно реабилитировался в глазах общественности. Весь апрель он ожидал публичных извинений от бывшей жены за февральские лживые обвинения, но Каролина, войдя в апреле в пятерку самых знаменитых и высокооплачиваемых фотохудожников Москвы, перестала упоминать о Сергее в своих интервью.