Поев, мы составили тарелки на выступающий из окошка в стенке металлический конвейер. «Новинка! Посудомоечная машина. Одна женщина с ее помощью моет двести комплектов посуды меньше, чем за час», – с гордостью отрекомендовал агрегат Михаил. Я заинтересовался и попросил рассказать принцип работы.
Дальше за конвейером был еще один, но с такими металлическими рожками, которые держали тарелки вертикально. Работница кухни расставляла посуду, затем большим колесом заставляла двигаться конвейер. Тот через болтающиеся полосы резины завозил грязную посуду в мойку, где струи воды с разных сторон смывали остатки еды. Ну, а пока одна порция посуды мылась, с другой стороны мойки надо было собрать уже чистую и разложить ее по стопкам.
Еще раз восхитившись человеческим гением, я попросил Михаила прикинуть совместно завтрашний план работ. Ну, а чего ждать-то… Но тут меня подстерегал облом. Самой главной в больнице после главврача была Главная Медицинская Сестра. Вот именно так, каждое слово с большой буквы, произнес Михаил. И именно она рулила всем: от смены постельного белья до расписания операций.
– Э-э-э, это такая женсчина, – внезапно у него прорезался акцент, – она такая… Спортсмэнка, красавица…
– Комсомолка? – попробовал продолжить я.
– Не, уже член партии, – не понял моего прикола Михаил. – Но такой красивый, что прямо умереть и не встать. И строгая, что поперек слова не скажи. Но в то же время и справедливая. Мечта мужчины!
– Так раз мечта, то чего замуж не позовешь? – улыбнулся я.
– Звал. Но она, как мужа в войну потеряла, так всем отворот дает, – поведал мне. – Но это не мэшает нам всем ей любоваться, – внезапно снова подтвердил свои кавказские корни Михаил.
– Ладно, пошли, представишь ей меня.
Но представления не случилось. Как нам поведала первая же перехваченная медсестра, она с главврачом уехала на какую-то тусовку в райком или горком.
– Ну, значит, завтра познакомитесь, – поглядев на часы, резюмировал Михаил. – Рабочий день на сегодня у нас исчерпан, поэтому предлагаю переместиться в наш пункт постоянной дислокации, где и предаться вечернему отдыху.
На этот раз я двигался гораздо уверенней. Уже поняв основной принцип организации лестниц и переходов, я довольно быстро довел нас до подвала поликлиники, где было мое новое место жительства.
– За такой хороший день по чуть-чуть будешь? – хитро улыбнувшись, Михаил достал откуда-то бутылку с дымчато-сизым содержимым. – Врачи рекомендуют по пятьдесят граммов вечером.
– Так-то про коньяк говорилось вроде, а это… – я вытащил скомканную газету, служившую пробкой, и нюхнул. В нос шибанул запах сивухи – точно не коньяк. – Может, тут чаю раздобыть можно?
– Неужели не пьешь? – удивился завхоз, снова пряча куда-то бутылку.
– Почему это не пью? – даже немного обиделся я. – Пью. Но не водку и уж точно не самогон. Пиво там, например, очень уважаю. Вино не очень.
– Вах, хорошо-то как! – откровенно радуясь, потер руки завхоз. – А то у нас прямо беда в борьбе с алкоголизмом среди сотрудников какая-то. Все время проигрываем.
Оказалось, что и тут был свой кухонный закуток. Пара табуреток, маленький стол с электрической плиткой и бак с краником. Налив из бака в чайник воды, Михаил включил плитку в розетку и поставил на нее чайник.
– Вот ты специалист, скажи, почему, когда плитку включаем, то паленым через некоторое время начинает пахнуть? Я чайник нюхал, он чистый. И плитка тоже чистая.
Я принюхался. И в самом деле, начало пахнуть паленым.
– У нас еще все время какие-то пробки вылетали раньше, пока прежний слесарь что-то не сделал с ними, – тем временем продолжал Михаил.
Кажется, я уже начинаю понимать, в чем тут дело. Проследив глазами путь проводки, я уперся взглядом в небольшой щиток под потолком, из которого торчали два белых цилиндра.
Взяв табуретку, я подошел с ней к щитку и, поставив, взгромоздился на нее. Паленым тут уже просто воняло. Рассмотрев цилиндрики, я увидел намотанную на них проволоку, которая уходила внутрь. Какие древние предохранители! Я такие раньше только на картинках видел. И такой же классический «жучок» на них.
– Михаил, выключай там давай, – обернувшись, произнес я.
– Да я уже, чайник-то вскипел, – ответил он.
– В общем, паленым пахнут провода, плитка слишком сильная для них. Ваш прежний слесарь вместо предохранителей поставил проволоку, чтобы их не менять. Еще чуть-чуть, и проводка вспыхнет, – вернувшись, начал объяснять ситуацию я. – Тебе пока везло, что чайник вскипал раньше, чем проводка достаточно нагреется. Так что рано или поздно был бы пожар.