— Кто это? — спросила она.
Кургуз не понимал по-русски ни слова. Он показал пальцем на княгиню и сказал на чистом русском языке:
— Это вы, княгиня.
— Я здесь немного старше выгляжу, — ответила княгиня, и Кургуз радостно закивал головой. Он не понимал, что она говорит, но радовался ее четкому произношению.
Княгиня повернулась к шашлыку, оттопырив мизинец, взяла кусочек и вонзила в мясо свои золотые зубы.
Кургуз вскочил и стал танцевать лезгинку, во все горло распевая "Гаудеамус игитур".
Княгиня съела все мясо, выпила кувшин вина и начала было подпевать Кургузу, но вдруг замолчала, легла на лежанку и отвернулась всем телом к стене. Кургуз сел на пол и зарыдал. Рыдал он долго, часа два. По истечении двух часов он обнаружил на своем плече руку княгини. Кургуз с трудом повернул заплаканное лицо. Княгиня приложила палец к губам. Кургуз догадался, о чем она просит, перестал выть и вывел княгиню во двор.
Наутро они сыграли свадьбу. Свадьба длилась неделю. Первые три дня дядя Арбо говорил тост. Остальные дни гости радовались, что тост кончился, пили вино и не давали дяде Арбо говорить второй тост.
Женившись на княгине, Кургуз автоматически стал потомственным князем, и его семейная жизнь начала входить в обычное княжеское русло. К княгине все быстро привыкли, а когда она научила всех различным французским словам, то и полюбили. Единственный, кто терпеть не мог княгиню, — это был верный конь Кургуза. Когда княгиня подходила к нему, он начинал ржать до слез. Пришлось отдать его назад казакам в обмен на двух племянниц Кургуза.
Через пять месяцев после свадьбы княгиня подарила Кургузу сына. Он был очень похож на княгиню, высеченную когда-то Кургузом на камне.
За первые два года совместной жизни Сурмилова родила Кургузу двух девочек и трех мальчиков, один из которых оказался негритенком, а другой японцем.
Ни негров, ни японцев в ауле никогда не видели, поэтому считали, что жена Кургуза вне подозрений. А дядя Арбо объяснил эти необычные явления странностями генетики.
В дальнейшем княгиня стала рожать детей еще чаще. Они с Кургузом прожили долгую и счастливую жизнь, живы до сих пор, а совсем недавно съездили в загс и официально оформили свои отношения.
После этого к Кургузу вернулся его верный конь, но это уже совсем другая история, которая тянет на большой роман.
1979
Ах, любовь
О н а. Вот честно скажи, ты меня любишь?
О н. Честно?
О н а. Честно.
О н. Честно-честно?
О н а. Честно-честно.
О н. Люблю.
О н а. А за что ты меня любишь? Только честно.
О н. Честно-честно?
О н а. Честно-честно.
О н. Не знаю.
О н а. А ты мне когда-нибудь изменял?
О н. С кем?
О н а. Не знаю. Я просто спрашиваю вообще: ты мне изменял с кем-нибудь?
О н. С кем, конкретно?
О н а. Ну вообще, ты мне изменял?
О н. Когда?
О н а. Ну никогда, всегда?
О н. Честно?
О н а. Честно.
О н. Всегда не изменял.
О н а. А никогда?
О н. И никогда тоже не изменял, так же, как и всегда.
О н а. Ни с кем?
О н. Ну а с кем я могу тебе изменить?
О н а. Ну, допустим, с Танькой.
О н. Ты что, с ума сошла, она же меня близко к себе не подпустит.
О н а. Ну с Нинкой.
О н. Типун тебе на язык! Ты ее лицо помнишь?
О н а. Помню.
О н. Ну а чего тогда спрашиваешь? Ты мне хоть сколько доплати, а я изменять не стану.
О н а. А сколько, сколько доплатить?
О н. Да хоть миллион.
О н а. Ну вот, допустим, даю я тебе миллион, ты мне изменишь?
О н. Честно?
О н а. Честно.
О н. Если честно, то нет.
О н а. А почему?
О н. Потому что у тебя миллиона нет.
О н а. Ну а если, допустим, даю тебе миллион, можешь ты предположить, что мне изменяешь?
О н. Могу.
О н а. Как — можешь?
О н. Предположить могу, изменить ни за что.
О н а. А за два миллиона?
О н. Да ведь ты не дашь.
О н а. А если предположить, что даю я тебе два миллиона, что ты будешь делать?
О н. Один миллион положу в сберкассу.
О н а. А на второй?
О н. А на второй куплю тебе семечек.
О н а. Для чего?
О н. Чтобы у тебя рот был всегда занят.
О н а. А изменить бы не мог?
О н. Ни за что.
О н а. Значит, ты меня любишь?
О н. Люблю.
О н а. Честно?
О н. Честно.
О н а. А если очень честно?
О н. Тогда очень люблю.
О н а. И никогда в жизни не врал?
О н. Врал.
О н а. Честно?
О н. Если врал, то всегда только честно.
1980
Мокрель
Зикают лямзики футь-футь,
Куздряют в сумерках одни.
Привычный проторяют путь
Кузямкой в сюколку они.
И зямлики бегут гурьбой,
Сифоня наперегонки.
Самоха, туся за собой,
Слегка отбросила коньки.
Масюська выдает ту-степ.
Зикая сюпу за бекрень,
Кузяка садит не в ту степь,
Не попадая в занзибень.
Шурчает Гена-торопун
Как бабаяси монпансье.
На бизике уже типун,
А все парляет на франсе.
Кузямкой сеется апрель,
Рассеяв голубую муть,
Куздряют мяздрики мокрель,
Зикают лямзики футь-футь.
1980
Киртикуй, Кердыбаев!
Давай, Кердыбаев, киртикуй меня, не бойся. Сейчас новое время, Кердыбаев. И в нашем драматическом театре имени оперы и балет сейчас полный свобода критики.
Давай киртикуй, Кердыбаев, киртикуй, а мы тебе за это "спасибо" скажем. Давай начинай. Так, молодец, Кердыбаев. Понял тебя. Ты спрашиваешь, почему моя жена, заслуженная артистка всех республик, играет все главные роли: Джульетты, Зухры, великий русский ученый Тимирязев? Это очень интересный факт, нам совсем неизвестный. Скажи, Кердыбаев, а чей жена должен играть все главные роли? Может быть, твой, Кердыбаев? Вот когда ты будешь главный, хотя бы режиссер, тогда твоя бездарная жена станет талантливый. Она будет все роли играть. А пока ты киртикуй, а мой жена будет дальше играть.
Давай киртикуй, Кердыбаев. Ты только смело киртикуй, ты ничего не бойся, раз я тебе разрешаю. Так. Ты хочешь знать, Кердыбаев, почему я старинный мебель из театра перевез к себе домой? Отвечаю. Потому что это старинный мебель очень дорогой. Скажи, где мне взять так много денег, чтобы такой мебель купить? Ты знаешь, главный режиссер как мало денег получает? Еще меньше, чем министр культуры.
Давай дальше киртикуй, Кердыбаев. Давай не стесняйся, показывай, какой змея мы пригрели на свой волосатый грудь. Киртика нам сейчас нужна, как тебе деньги.
Так, вопрос понимаю, не понимаю, как такой вопрос может задавать порядочный человек. Почему мой мама работает в кассе театра, а моя папа в буфете театра торгует? Отвечаю, Кердыбаев. Потому что родителей надо уважать. Чтобы у них был обеспеченный старость. Ты о своем мама, папа не заботишься. Они у тебе нигде не работают. Они у тебя сидят ждут, когда им Бог пошлет кусочек сыра. Моя мама-папа не ждут милости от природы, они сами у нее сыр берут. Родителей, Кердыбаев, надо уважать, тогда у тебя дома будет много сыра.
Давай дальше киртикуй, Кердыбаев, мы тебя потом не забудем, если вспомним. Так. Ты спрашиваешь, почему в санаторий "Актер" из всего театра езжу только я. Ай, зачем неправду говоришь! Почему только я езжу?! И дочь моя ездит, и муж дочери, и его мама-папа оттуда не вылезают. Мой жена ездит, заслуженная артистка, только что роль Чапаева сыграла. Очень хорошо сыграла, ей даже усы приклеивать не надо. Все ездим. Ты, Кердыбаев, киртикуй, только объективно. Субъективно и подло мы сами умеем киртиковать.