В момент, когда к столу свидетелей подошла Мария, Беридзе внутренне дрогнул. «Он тут, за решёткой, а она нет, вернее нет, теперь уже они там. И не увидят они его уже не 7 лет, а все 9. И, стало быть, дочку он на 1 сентября в школу не отведёт и не заберёт. Да и захочет ли с ним эта дочка общаться? И почему вдруг дочка, может, там мальчик будет?» – мысли вихрем кружились в голове у Беридзе.
– Так, Беридзе, вы нас слушаете вообще? – нервно повышая голос, крикнул судья.
– Ой, извините, задумался, – давя в зародыше боль в груди, ответил Георгий.
– Я повторяю, у вас вопросы есть к свидетелю со стороны защиты? Вы не против приобщить к материалам дела справку о беременности гражданки Жбановой? Она вам кем приходится?
– Ну, это моя девушка, я с ней встречался.
– Так, а по поводу справки что? – уже смотря в мою сторону, спросил судья.
– Уважаемый суд, сторона защиты не против приобщения этого документа. Сторона защиты не имеет дополнительных вопросов к гражданке Жбановой, – ответил за Беридзе я.
– Так, стороны процесса, – снимая очки, произнёс судья, листая в этот момент материалы дела, – будем ли мы исследовать письменные доказательства по делу или я могу их просто огласить?
– Уважаемый суд, сторона защиты не против их оглашения без изучения.
– Уважаемый суд, сторона обвинения также не против.
Огласив материалы дела, заслушав выступления прокурора в прениях, который запросил наказание для Беридзе в виде реального лишения свободы сроком 12 лет, суд предоставил слово стороне защиты. Я выступил стандартно и выдержанно, обратив внимание суда на поданное мною ходатайство о назначении наказания ниже низшего предела и на иные смягчающие вину обстоятельства. Беридзе же отказался выступать в прениях и отказался от последнего слова, просто сказав, что вину признаёт и раскаивается в содеянном.
После удаления судьи в совещательную комнату Георгий сел на скамью и начал смотреть в пол. Светлана Сергеевна хотела было подойти к клетке ближе, но конвой ей делать это запретил, и она села на место. Беридзе же вспомнил, как ему когда-то в детстве, когда он впервые увидел обезьяну в зоопарке, захотелось угостить её бананом, но смотрители в самый последний момент оттащили его от клетки, передав в руки родителей. Беридзе провёл аналогию между собой и той обезьяной из детства. «Нет, не выбраться мне никуда, я теперь и есть эта обезьяна в клетке, и никто меня никуда не отпустит».
После запрета общения с сыном через конвоиров я вышел с родственниками Беридзе в коридор.
– Ну как, Вячеслав Игоревич? Как вы думаете? Прокурор так много запросил. 12 лет, разве так можно? – продолжая рыдать, настаивала на снисхождении Светлана Сергеевна.
– Это у них работа такая, там же до 20 лет наказание.
– 20 лет… И что будет с ним, когда он выйдет? – заламывая руки в замок и смотря в потолок, словно молясь, произнесла Светлана Сергеевна в надежде услышать какой-то ответ или надежду на то, что всё будет хорошо.
– Я не знаю, что с ним будет через 20 лет. Я не знаю.
– Вы не знаете, потому что вам безразлично! – резко оборвала меня Мария Жбанова, покидая коридор и направляясь в сторону выхода.
19:00
– Ты вернулся, – закричала Дарья, забрасываясь на меня, словно кошка, которая долго не видела своего хозяина. – Смотри какой я купила себе свитер, тебе же нравится да?– смотря в мои глаза и обвивая шею своими ручками спрашивала Дарья, словно желая получить похвалу.
Свитер действительно был шикарным, чуть приталенный, без дурацких картинок, ярко бордового цвета, он словно делал Дарью еще стройнее. Хотя куда было делать её еще стройнее, все как говорится и так было при ней, без изъянов с соблюдением пропорций установленных еще Венерой Милосской.
– Да, слушай мне нравится, симпатично и мило,– целуя Дарью, ответил я, помогая ее ногам устроиться на моих бедрах удобнее.
–Ну как, сколько у нас еще до вылета осталось? Давай бегом на кухню, там твои любимые пельмени с кетчупом и подливой. Я тебя так ждала, так ждала. Я так мечтала об этой поездке, и наконец-то мы посмотрим этот город,– продолжала, не отрываясь смотреть в мои глаза Дарья.
–Да я и сам очень сильно рад за нас обоих,– ответил я, прижимая Дарью к себе покрепче.
– Ты какой-то не веселый, что не так? Опять угловнички тобой не довольны ?
– Даш, вот про это не нужно, не хочу,– спуская Дарью на пол ответил я.
Спустя пару минут, я начал кушать свои любимые пельмени, а Дарья как кошка села напротив меня и что-то мурлыкала своё, девичье про то, как сложно было выбрать этот свитер, сколько она магазинов обошла в его поиске, и вообще как оказывается это сложно выбирать вещь, когда есть такой большой выбор, и вообще вам мужикам в разы проще жить, а женщинам сложнее, и одежду выбирать, и помаду, и туфли, и белье, и колготки, и даже перчатки, и купальники, и бусы и серьги и еще много чего!