И при всём при этом некоторые доты Брестского УРа сражались до конца июня 1941 г. Немцы уже заняли Белосток и Минск, вышли к Бобруйску, начали форсирование Березины, а в это время 3-я рота 17-го пульбата удерживала 4 дота на берегу Буга у польского местечка Семятыче до 30 июня! Бетонные перекрытия выдержали все артобстрелы, и только получив возможность окружить доты и проломить их стены тяжёлыми фугасами, немцы смогли подавить сопротивление горстки героев..
Покончив со всеми «живыми картинами», постараемся теперь перейти от частного к общему, от субъективных мнений и отдельных эпизодов войны к сухим и конкретным цифрам. Начнём с самого простого. С «бухгалтерского» учёта неодушевлённых, но очень дорогих предметов – танков. Их было не так и много (не миллионы, а всего лишь тысячи) и некоторые количественные оценки их использования возможны. Если и не по всем 29 мехкорпусам Красной Армии, то хотя бы по нескольким, наиболее мощным.
На первом месте по укомплектованности боевой техникой и опытным командным составом стоял 6-й мехкорпус Западного фронта. Ещё раз напомним, что ни одна из советских танковых армий, завершивших в 1945 году «разгром фашистского зверя в его логове», не имела того количества бронетехники (1 130 танков), которое было в составе 6-го МК в июне 1941 года. 4 779 автомашин, 1 042 мотоцикла и 294 тягача (трактора) делали этот корпус подлинно «механизированным» (на 5 человек личного состава приходилось одно транспортное средство). Уместно будет и сравнение с противником. Летом 1943 года в составе всей танковой группировки немецких войск на Курской дуге насчитывалось 347 танков «новых типов» (147 «тигров» и 200 «пантер»). Каждому добросовестному школьнику должно быть известно, что германское командование возлагало огромные надежды на такое массированное применение новых тяжёлых танков. Этот тезис неизменно присутствует в любом тексте, посвящённом битве на Курской дуге, которую советские историки называли (и по сей день ещё называют) «крупнейшим танковым сражением Второй мировой войны». На вооружении 6-го МК числилось более 400 новейших танков КВ и Т-34. И в техническом (противоснарядное по отношению к основным калибрам противотанковой артиллерии вермахта бронирование танков), и в психологическом (появление из чащи белорусских лесов огромных 50-тонных бронированных монстров) смысле встреча с 6-м мехкорпусом должна была стать для немецкой пехоты страшной, ошеломляющей неожиданностью.
6-й МК не выполнил ни одной из поставленных перед ним задач и был полностью разгромлен менее чем за одну неделю. Документов, по которым можно было бы воссоздать картину этого невероятного разгрома, почти не сохранилось (по крайней мере в 42 томах «Сборников боевых документов» таковых нет). Мемуарная литература тем более мало чем может помочь – писать воспоминания было некому. Командир 6-го МК генерал-майор Хацкилевич погиб вместе со своим мехкорпусом 25 июня 1941 г. Точные обстоятельства его гибели по сей день неизвестны. Несколько дней спустя, у местечка Клепачи Слонимского района, были подбита бронемашина, на которой офицеры штаба 6-го МК пытались вывезти тело погибшего командира. При этом был смертельно ранен начальник артиллерии корпуса, генерал-майор А. С. Митрофанов. Начальник штаба 6-го МК полковник Коваль Е. С. пропал без вести. Командир 4-й танковой дивизии 6-го мехкорпуса генерал-майор А. Г. Потатурчев попал в плен, после освобождения из концлагеря в Дахау был арестован органами НКВД и умер в тюрьме в июле 1947 года. Посмертно реабилитирован в 1953 году. Командир 29-й моторизованной дивизии 6-го мехкорпуса генерал-майор И. П. Бикжанов попал в плен, после освобождения до декабря 1945 г. «проходил спецпроверку в органах НКВД». В апреле 1950 года уволен в отставку «по болезни». Дожил до 93 лет, но мемуаров не печатал. Из числа старших командиров 6-го МК смог выйти из окружения только командир 7-й танковой дивизии генерал-майор С. В. Борзилов (погиб в бою под Перекопом 28 сентября 1941 г.). Составленный генералом Борзиловым 4 августа 1941 г. доклад в Главное автобронетанковое управление Красной Армии о боевых действиях 7-й танковой дивизии является пока единственным доступным документом. Посему процитируем его достаточно подробно:
«…На 22 июня 1941 года дивизия была укомплектована в личном составе: рядовым на 98 проц., младшим начсоставом на 60 проц. и командным составом на 80 проц. Материальной частью: тяжёлые танки – 51, средние танки – 150, БТ-5/7 – 125, Т-26 – 42 единицы (таким образом, в одной только дивизии Борзилова было двести новейших танков Т-34 и КВ с противоснарядным бронированием).К 22 июня обеспеченность дивизии боевым имуществом: снарядов 76-мм – 1 бк, бронебойных снарядов 76-мм не было, снарядов 45-мм – 1,5 бк, бензина Б-70 и КБ-70 – 3 заправки, дизтоплива – 1 заправка…
22 июня в 2 часа был получен пароль через делегата связи о боевой тревоге со вскрытием «красного пакета». Через 10 минут частям дивизии была объявлена боевая тревога, и в 4 часа 30 мин. части дивизии сосредоточились на сборном пункте по боевой тревоге… в 22 часа 22 июня дивизия получила приказ о переходе в новый район сосредоточения – ст. Валпа и последующую задачу: уничтожить танковую дивизию, прорвавшуюся в район Белостока… Дивизия, выполняя приказ, столкнулась с созданными на всех дорогах пробками из-за беспорядочного отступления тылов армии из Белостока. Дивизия, находясь на марше и в районе сосредоточения с 4 до 9 часов и с 11 до 14 часов 23 июня, всё время находилась под ударами авиации противника. За период марша и нахождения в районе сосредоточения до 14 часов дивизия имела потери: подбито танков – 63, разбиты все тылы полков… Танковой дивизии противника не оказалось в районе Бельска, благодаря чему дивизия не была использована. (В переводе с русского на русский это означает, что весь первый день войны дивизия просто бездействовала. На второй день она была направлена командующим 10-й армией Голубевым, вследствие панических донесений его подчинённых, на юг к Бельску, но поскольку никаких танковых частей противника в полосе 10-й армии просто не было, то и найти их Борзилов не смог.)
…24 – 25 июня дивизия, выполняя приказ командира корпуса и маршала т. Кулика, наносила удар: 14-й тп – Старое Дубно и далее Гродно, 13-й тп – Кузница и далее Гродно с запада, где было уничтожено до двух батальонов пехоты и до двух артиллерийских батарей противника (это и есть первое и единственное упоминание об участии 7-й тд в контрударе мехкорпусов Западного фронта). После выполнения задачи (до «выполнения» задачи – продвинуться через Гродно к переправам на Немане у Меркине и нанести удар во фланг и тыл 3-й Танковой группы вермахта – было ещё очень далеко) части дивизии сосредоточились в районе Кузница и Старое Дубно, при этом части дивизии потеряли танков 18 штук сгоревшими и завязшими в болотах… В частях дивизии ГСМ были на исходе, заправку производить не представлялось никакой возможности из-за отсутствия тары и головных складов, правда, удалось заполучить одну заправку из сгоревших складов Кузница и м. Кринки (вообще ГСМ добывали как кто сумел).