В пустой квартире спрятаться было негде, да и невозможно, когда вошедшему известно, что в ней уже кто-то есть. Я выбежал из кухни в большую комнату и открыл балкон. Меня сразу удивило, что детей во дворе уже не было, кругом стояла тягучая тишина.
В этот момент снова раздался звонок в дверь и я опять услышал голос мамы:
– Сына, открывай! У меня руки от тяжести ломятся.
Я чуть не заплакал от нахлынувшего на меня воспоминания. Так часто возвращалась мама с работы с полными сумками продуктов и кричала, чтобы я поскорее открыл ей дверь. Но это было почти двадцать лет назад!
Я перегнулся через балкон. Второй этаж в доме был очень низким и, если бы не израненная нога, можно было бы смело прыгать вниз на землю (именно на землю, асфальтовая дорожка начиналась чуть дальше). Я залез на перила, но спрыгнул не на землю, а на козырек над входной дверью подъезда, залитый битумом. Он располагался чуть ниже уровня балкона, и прыгать отсюда было безопасней, насколько безопасно вообще прыгать с пока-леченой ногой. Я подошел к краю и уже приготовился к прыжку (лучше прыгать сначала на здоровую ногу, а затем уже соприкоснуться с землей раненой; ага, и сломать еще и здоровую), но тут же в голову взбрела еще одна мысль. Вылезти через окошко обратно в подъезд и по лестнице спуститься на улицу. Мама, или кто бы там ни стоял, находится сейчас в маленьком коридорчике за дверью, и если я быстро открою окошко (и главное – тихо), у меня получится сохранить здоровой вторую ногу. Я подошел к окошку и прислушался – в подъезде было тихо. Отперев ржавый шпингалет и упершись ладонями в стекло, я надавил на окно, и оно тихо отворилось. Теперь быстро.
– Вот ты где! – из окна подъезда высунулась костлявая рука в красном рукаве и схватила меня за ворот.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – так дико я не орал еще никогда, пожалуй, даже женщина в красном платье опешила.
Оттолкнувшись от стены, я подбежал к краю козырька и, не раздумывая, спрыгнул на землю. О ноге я подумал, когда уже пробегал по детской площадке. Все в порядке, все в порядке, все в порядке. Хотя все было как раз не в порядке. Нога стала неметь, я переставал ее чувствовать, но меня сейчас беспокоила даже не она. Женщина в красном платье говорила голосом моей мамы!
– Дядя Игорь, поиграйте с нами!
Я остановился. Игорь? Передо мной стояли те самые четверо детей. Мне даже показалось, что именно эти дети искали меня этой ночью на кладбище. А потом их убили.
– Дядя Игорь, ну давайте поиграем. пожалуйста!
– Ребятки, меня Виктор зовут. Я Витя.
– Нет, дяденька, вас Игорь зовут. И-горе. Вы принесли нам горе. А вон и ваша мама, – один из мальчиков показал ручкой мне за спину.
Я развернулся и увидел на балконе второго этажа женщину в красном, она размахивала руками.
– Это не моя мама! Я знаю свою маму, это не моя мама! – закричал я, а женщина в красном по-прежнему махала руками и тоже что-то кричала, но из-за своего крика я ее не слышал. – И вообще, валите отсюда по домам, дебилы малолетние!
Я развернулся к детям, но их уже не было. Вместо них прямо передо мной стояла Алиса с высоко поднятыми руками.
– Здравствуй, Игорюня, – улыбнулась Алиса и выпустила что-то массивное из рук. Это были металлические качели. Но понял я это только тогда, когда они оказались у меня перед самыми глазами. В следующую секунду последовал тупой удар в лоб, Алиса и небо стали красного цвета, а потом стало темно.
– Ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо! И-ох-хохо! Ах-ха-ха! – кругом раздавался оглушительный и страшный женский смех.
Смеялась ведьма. Она смеялась надо мной. Меня стало кружить вокруг собственной оси, а затем я стал летать по кругу в каком-то пространстве. Дикий смех все не смолкал.
– Игорь, Игорь, поиграй! Игорь, Игорь, поиграй! – к страшному смеху прибавился хор детских голосов.
– Мн звт Вт, – я хотел закричать «Меня зовут Витя», но не смог выговорить ни одной гласной. Я их просто проглотил, и меня никто не услышал. – Мн звт Вт! – я снова попытался прокричать свое имя, но не смог и заплакал.
– Мм, мм! – я стал звать свою маму, но снова не смог произнести гласные и стал звать ее мысленно. – «Мама, мамочка, приди, спаси меня! Мамулечка моя, мамочка!»
– Не плачь, сына, ты скоро будешь со мной рядом. Навсегда. – Передо мной появилась из темноты женщина в красном платье, прямо на меня смотрели ее черные глазницы.