Да, блядь, я их коллекционирую.
– Мне нужно посмотреть некоторые адреса.
– Конечно, пожалуйста, пожалуйста.
В это время просигналила машина возле шлагбаума, и Кузьмич, сказав мне «сию минуту», выскочил на улицу.
А я сел изучать телефонный справочник. Сначала я стал просматривать все фамилии на букву «С» (возможная фамилия Алисы) и искать напротив них номер 4-19-23. Фамилий на «С» было просто до чертиков, но, самое главное, на хрена мне вообще была фамилия Алисы? Формально ведь хоронили Анилегну, вернее – Ангелину. А телефона в ее квартире вообще нет, значит, нет ее и в этом справочнике. Поиск фамилии Алисы я отложил и перешел в начало справочника, в раздел «Служебные телефоны». Там я нашел «Ритуальные услуги» и позвонил по обозначенному номеру.
– Ритуальные услуги, – ответила женщина каким-то замогильным голосом.
– Здравствуйте. Вас беспокоит помощник народного депутата Миронова. Мне необходимо связаться с директором кладбища. Не подскажете его телефон?
– Минутку. – я подумал, что женщина стала искать телефон, но через несколько секунд уже другой женский голос мне ответил: – Я вас слушаю.
– Вы директор кладбища?
– Да.
– На прошлой неделе, в субботу.
– Пятнадцатого числа.
– Да, это было, кажется, пятнадцатое. Так вот, в прошлую субботу.
– Это было пятнадцатое число?
– Да какая разница, какое это было число! Это было в прошлую субботу!
Директриса кладбища уже стала меня выводить из себя.
– Дело в том, что я вышла из отпуска только семнадцатого, то есть пятнадцатого я еще не была на работе.
Вот что за украинское жлобство! Не представишься каким-то помощником, с тобой даже говорить не будут, а представишься, так сразу же, даже не выслушав, в чем дело, начинают отмазываться!
– Уважаемая! Я очень рад, что вы были в отпуске и, надеюсь, очень хорошо отдохнули. Но к сути дела это не имеет никакого отношения. В прошлую субботу хоронили женщину по имени Ангелина. Фамилия мне не известна. Так вот, нашлись родственники из Тюменской области, которые хотят прилететь на могилу. Мой депутат поручил мне выяснить, где именно находится эта могила. Поэтому мне нужен номер могилы и фамилия похороненной.
– Минутку. – Сначала я подумал, что директриса решила опять кому-то передать трубку, но через полминуты она подошла к телефону сама. – Так. в прошлую субботу, это было у нас пятнадцатое число (о боже!), хоронили шестерых людей. Четыре мужчины и две женщины. – Я весь напрягся. – Женщины с именем Ангелина нет.
– Как нет? Назовите имена похороненных женщин.
– Суббота, пятнадцатое число (заебала уже этим пятнадцатым числом!) хоронили Якубовскую Татьяну Алексеевну, тридцать пятого года рождения, и Кобзик Елену Дмитриевну, восемьдесят третьего года рождения. Ангелины нет.
– Хорошо. Посмотрите, кого хоронили в воскресенье.
– Воскресенье. Это у нас.
– Это у вас шестнадцатое число.
– Да, воскресенье, шестнадцатое число. Значит, так, хоронили пять человек: троих мужчин и двух женщин, – директриса так тщательно вытягивала слова, как будто у нее была плановая разнарядка по захоронениям и она с ней с успехом справлялась, – Александровская Маргарита Семеновна, сорок шестого года рождения, и Целых Ольга Степановна, двадцать девятого года рождения. Ангелины нет.
– Подождите, но похороны точно были в субботу. Может, у вас, в Василькове, еще одно кладбище есть?
– У нас в Василькове еще одного кладбища нет.
В ее голосе я прочитал обиду.
– Ну, хорошо, а куда тогда ее дели, если похороны точно состоялись?
– Ее могли похоронить где-то в другом месте, например, не в Василькове. Спросите у ее родственников.
– У нее нет родственников… – Я тут же добавил: – Только те, в Тюменской области, которые сами не знают, где ее похоронили.
– Если нет родственников, тогда ее хоронил собес. Звоните туда и выясняйте.
– Понятно. Дайте телефон собеса.
– Минутку, – трубку опять положили, и уже через полминуты я услышал тот первый замогильный голос: – Записывайте: четыре – девятнадцать – восемьдесят один, – и тут же раздались короткие гудки.
Засранки. 4-19-81. Так, 19–81 – вместе 1981 – год моего рождения. А 4? Ой, да до жопы эти четыре! Я набрал указанный номер.
– Слухаю, – опять была какая-то тетка, где вообще мужики работают?
– Здравствуйте. Я помощник народного депутата Миронова. Поступил депутатский запрос по следующему вопросу. В субботу хоронили женщину Ангелину. Фамилию я не знаю, как и ее адрес. Известно только, что она жила в четырехэтажном доме, недалеко от автовокзала, на четвертом этаже, в квартире двадцать один. Я звонил сегодня на кладбище, директор сказала мне, что такой женщины у нее не похоронено. Вы можете подсказать мне, где ее похоронили?
– Минутку, – и трубку, в который уже раз, положили на стол. – Так как вы говорите ее звали, Ангелина?
– Да.
– Значит, суббота, это у нас пятнадцатое число (они что, суки, издеваются?), за счет муниципалитета хоронили одну женщину, вот у меня квитанция есть.
– Как ее фамилия?
– Здесь не указано. Сейчас в журнале посмотрю. Подождите минутку. Странно, страница полностью вырвана из журнала за субботу. Минутку. – и трубку вновь положили.
Я услышал голос разговаривающей со мной сотрудницы собеса, которая к кому-то обращалась: «Таня, ты нэ памъятаеш, як звалы жинку, що ховалы у субботу? Нэ Ангелина?» «Кажысь, так». «А прызвыщэ йийи нэ знаеш?» «Подывысь у журнали». «Та зараза якась вырвала».
– Алло, – это уже ко мне обращались. – Хоронили Ангелину, вот только фамилия неизвестна.
– А где ее похоронили, не знаете?
– Так. Ага. Тут вот в квитанции указано. В городе Г.
Глава 44
ДРУЗЬЯ
20 апреля. Четверг
Все дороги ведут в Г. Впервые Анилегна появилась там в 60-е, когда моя мама была еще подружкой Обуховой. Впрочем, может, она появлялась в Г. и раньше, мне известно только о 60-х. Затем Анилегна появляется в Г. через 30 лет, в середине 90-х, буквально за год до моего приезда туда с Дальнего Востока, и знакомится с Димкой. И, наконец, сейчас ее тело, вернее, ее бывшее тело вывозят хоронить именно в Г. Почему именно туда? Почему ее не похоронили в Василькове? И какого черта ее вообще занесло из Тувы, где она стала гулу, в провинциальный и никому не нужный Г.? Так, позвонить еще маме..
– Дозвонились? – в комнату вернулся Кузьмич и подсел на самый краешек кровати, как будто это он был в гостях, а не я.
– Ну можно и так сказать. А вы чего так долго?
– А вот дружка встретил. Фуру отгоняет на Одессу.
– Фура – это хо-ро-шо, – я хотел сказать «дружок – это хорошо», но получилось именно так.
Сейчас я думал, как добраться до Г., минуя всевозможные милицейские блокпосты. На автовокзал соваться нельзя, там могут схватить. Да и вообще в людных местах ходить нежелательно, наверняка мой фоторобот (хотя, какой фоторобот, фотография!) вывешен во всех людных местах. Да и весь Г. уже знает, что я «маньяк-серийник». Как я там появлюсь?
– Ничего себе?! Как ты здесь появился?! – на всю комнату прокричал знакомый бас. Я не поверил глазам: в дверях стоял Жора, тот самый дальнобойщик, который подобрал меня ночью на шоссе возле кладбища и подвез к Академгородку. – А вырядился-то как! Прям жених! – Жора здоровенным шагом подошел ко мне и скомкал мою руку своей лапой в зверском рукопожатии.
– Привет, Жора, рад тебя вновь видеть!
Я действительно обрадовался этой встрече – этот огромный богатырь вселял в меня какое-то спокойствие и умиротворенность. Этакий Алеша Попович двадцать первого века.
Больше меня обрадовался только Кузьмич. Видя, что я знаю всех его «полезных» знакомых, он вновь засуетился:
– Может, что еще поесть желаете? К обеду жена голубчиков принесет.
Но я его особо не слушал. У меня в голове родилась новая мысль.
– Жора, а ты на Одессу едешь?
– Да, в Василькове на складе сейчас загрузимся и едем.
– А меня не возьмешь с собой?
– На море потянуло?