— Какого черта! — воскликнула Свон, глядя, как уходит вниз земля. — Мы ведь даже не в Канаде!
— На самом деле в Канаде.
Обширные пшеничные поля днем выглядели совсем иначе, чем утром, когда они вставали.
— Ты только посмотри! — воскликнула Свон, с отвращением показывая вниз. — Похоже на зацветший пруд!
Когда в Оттаве их освободили, Свон отвела Варама в местный Дом Меркурия, помыться и разобраться, что происходит. Много новостей о Реанимации — со всего света, все пытались рассказывать свои истории одновременно, в обычной манере новостников, только гораздо хуже, поэтому им трудно было выловить собственную историю, в особенности почему их забрали. Отпустили их, не предъявив никаких обвинений, и, похоже, никто в Оттаве не знал, за что все-таки их арестовали.
В новостях можно было подбирать материалы по разным принципам: в алфавитном порядке, по району, по другим категориям: худшее приземление, действия животных, красивые или комические, жестокость людей к животным, агрессивное поведение животных по отношению к людям и так далее. За едой они смотрели новости на экране в столовой, потом бродили по узким улицам вдоль черной реки и каналов, иногда заходили в пабы, чтобы выпить и посмотреть еще новости. Вскоре Свон начала ввязываться в пьяные споры с другими клиентами; она не скрывала свое космическое происхождение — принимая во внимание ее вид, это вообще было бы трудно: уж слишком изящно и стильно двигалась она в своем корсете. Вараму казалось, что люди поглядывают на нее со страхом.
— Вышла прогуляться из Дома Меркурия, вот откуда я, — говорила она, когда люди начинали злиться; это, конечно, помогало, но не было идеальным решением.
— Вы должны радоваться, что к вам возвращаются животные, — говорила она. — Вы так долго были отрезаны от них, что забыли, какие они замечательные. Они равные нам братья и сестры, превращенные в живое мясо, но если это происходит с ними, то может произойти и с вами. Вы мясо. От вас несет!
В ответ крики и гиканье несогласных.
— Когда-нибудь так и будет! — перекрикивала Свон многочисленные возражения. — Никто не может быть счастлив, пока нет общей безопасности!
— Щаслив! — произнес голос со славянским акцентом. — Что значит щаслив? Мы жрать хотим. Фермы на севере дают нам еду.
— Вам нужен навоз, — сказала Свон, произнося это слово как длинное, двусложное. — Ваша еда — навоз. Сплошная биомасса — вот ваша еда. Животные помогают создавать биомассу. Вам без них не прожить. В конце концов вы будете есть нефть. Вы едите семенную кукурузу. Если бы не доставка еды в лифтах из космоса, половина вас умерла бы, а другая половина убила бы первую. Такова правда, и вы это знаете! Так что вам нужно? Животные!
— Они могут тянуть плуг, — мрачно сказал один из посетителей. Большинство этих людей говорили между собой по-русски, и Варам пытался уловить английскую речь. К Свон обращались по-английски. Она снова заговорила о равных нам братьях и сестрах. Многие слушатели напились водки и других напитков, у них рдели щеки и горели глаза. Им нравилось спорить со Свон, нравилось, когда она разносила их в пух и прах. Несомненно, точно так же они выглядели в 1905 году. И в 1789 или 1776. Такое заведение могло стоять где угодно, когда угодно. Оно напоминало Вараму паб на углу в его родном районе.
— Мы одна семья, — говорила Свон с неожиданной плаксивостью. — Семья млекопитающих.
— Млекопитающие — это отряд, — возразил кто-то.
— Млекопитающие — это класс, — поправил другой.
— Мы класс млекопитающих, — воскликнула Свон, — и отряд тех, кто млекопитает и любит. — Одобрительные возгласы. — Иначе смерть! Равные нам братья и сестры… Мы нуждаемся в них, они все нам нужны, мы часть их, а они часть нас! Без них мы просто… просто…
— Раздвоенные редиски!
— Мозги с пальцами!
— Черви в бутылке!
— Да! — согласилась Свон. — Совершенно верно.
— Космонавты в космосе, — добавил кто-то.
Все рассмеялись.
— Это правда! — воскликнула Свон. — Но сейчас мы здесь! Сейчас я на Земле. — Щеки ее горели. Она вскочила на скамью и оглядела собеседников. — Мы на Земле! Вы понятия не имеете, какое это преимущество, чертовы вы кроты! Вы дома! Вы можете собрать вместе все космические поселения, и они будут ничто по сравнению с этим миром! Это наш дом.
Приветственные возгласы. Но Вараму, подхватившему слетевшую со скамьи Свон, показалось, что она сказала не совсем правду, уже не совсем — принимая во внимание Марс, Венеру, возвышающийся Титан. Может, это неправда с первых дней космической диаспоры. Значит, ее приветствуют потому, что она неправа, потому что она льстит им, покупает им выпивку и на миг заражает своим энтузиазмом. Они приветствуют эти мгновения, отвлекаясь от всего остального. Ночь в пабе в Оттаве, с пьяницами, поющими по-русски. Миг бури.