Ответ был такой:
– Мы не гражданские, – сказал Глефод. – А если и гражданские, то не все. Пусть даже военных в наших рядах немного, это не значит, что мы не воины и не можем сражаться. И, повторюсь, никакой мы не авангард, здесь нет никого, кроме нас – нет и не будет.
– Конечно, – согласился Гирландайо, не поверивший в эти слова ни на секунду. – И династия вам совершенно безразлична, и вы просто так встали у нас на пути. Кончайте нести ерунду! – прибег он к универсальному пункту номер двенадцать. – Я действую в ваших интересах!
– Простите, – сказал Глефод, – но это правда. Мы действительно не питаем к династии особой любви.
Это заявление заставило Гирландайо умолкнуть на пару минут, когда же он вновь заговорил, в его словах сквозило раздражение человека, которого водят за нос.
– Тянете время, да? – спросил он, стараясь выдержать тон превосходства и даже сообщить ему оттенок снисходительной издевки. – Ждете подкрепления? Как вам может быть безразлична династия, если сейчас вы там, где за нее должен произойти решающий бой? Как можно идти сражаться за то, к чему равнодушен? Послушайте! – лейтенант вновь вернулся к панибратскому стилю. – Вам, ребята, лучше идти отсюда подобру-поздорову, это я от сердца говорю. Сразу же видно, что вы не солдаты, а обычных людей мы щадим, незачем им погибать в этой войне. Ну, что думаете? Бросите глупости?
Крючок был закинут соблазнительно, но Глефод отверг наживку.
– Мы лучше останемся, – сказал он в мегафон вежливо, но твердо, – Раз уж решили сражаться, так нечего отступать от задуманного.
Они решили сражаться, эта решимость повисла в воздухе, и Гирландайо ощутил, как почва медленно уходит у него из-под ног. Перед ним стоял враг, который желал битвы без видимой причины, и хотя логика войны так или иначе требовала уничтожения этого врага, он чувствовал, что все же не может не попытаться спасти его – хотя бы из-за отсутствия повода для боя.
– Да кто вы вообще такие? – вскричал лейтенант Гирландайо, отчаянно листая свою записную книжку, как будто в ней могла найтись зацепка для спасения жизни Когорты. – К какой партии вы принадлежите? Вы монархисты, анархисты, республиканцы? Может быть, вы сражаетесь из религиозных соображений? Мы не хотим напрасных жертв, мы найдем, чем вам потрафить!
– Ни то, ни другое, ни третье! – прокричал Глефод в ответ. – Лично я – частное лицо, озабоченное своим личным делом!
– А остальные?
– Они тоже! Вас это удивляет?
– Нисколько! – крикнул Гирландайо, хотя услышанное выбило его из колеи. – Если все обстоит так, как вы сказали, то я не буду разбираться с каждым вашим делом по отдельности, а просто вдарю по вам из двухсоттридцатки, и вы уже не разберете, где чье! И чтобы я не вдарил из двухсоттридцатки, я предлагаю вам придумать какую-нибудь общую причину, которую мы могли бы обсудить без подробностей! Даю вам десять минут на размышление!
Ровно на десять минут над руинами повисла тишина.
– Время вышло, я слушаю! – прокричал Гирландайо в свой мегафон.
– Простите? – раздался из руин голос усиленный голос Глефода.
– Я слу-ша-ю! – раздраженно повторил лейтенант.
– Слушаете что?
– Я слушаю, что вы собираетесь мне сказать.
– Иии… – замялся Глефод. – А что мы должны вам сказать?
Гирландайо заскрипел зубами. Скрип разнесся по полю еще не начавшейся битвы.
– Вы, – взял он себя в руки, – должны сказать мне, почему ваш такой маленький, такой непрофессиональный отряд пытается оказать нам сопротивление! Я дал вам десять минут, чтобы вы нашли оправдание, которое спасет ваши жизни!
– А! – воскликнул Глефод. – Вот оно что! А я все думал, почему вы вдруг утихли. У вас, кажется, в избытке патронов, и раз – никакой стрельбы! Простите меня, ради бога, я сегодня не выспался и соображаю слабо. Так, значит, вы хотите знать, почему мы с вами сражаемся?
– Да, да, да! – не выдержал Гирландайо.
– Ну, мы сражаемся с вами потому, что хотим вас победить.
– Довольно! – Гирландайо отбросил мегафон. – Солдаты, слушать мою команду! Выходим из укрытия и готовимся к фронтальной атаке!
– Но, сэр! – вмешался ординарец. – У них же винтовка.
– Я знаю, – сказал лейтенант. – Это модель «Кригга», я узнал ее по звуку выстрела. У этой винтовки, дружок, магазин всего на тридцать патронов, и даже если она ранит или убьет тридцать человек, нас останется еще четыреста двадцать. Поэтому ша-гом мар-ш, Джамед не похвалит нас, если мы будем бездельничать!
Словно тараканы, солдаты первого разведывательного батальона высыпали из дома и бросились в атаку. Они бежали бодро и остановились только тогда, когда увидели врага.