— О, — сказал Андрей как-то протяжно, в какой-то степени даже виновато, — какие люди без охраны.
— Да, с тобой охрана не помешает, — улыбнулся Стивен.
Андрей пожал плечами, а после спросил:
— Как у вас дела? — конечно же он имел в виду фронт, а Василевский и не подумал бы про что-то другое.
— Чёрный Пёс захватил ракеты в Андах, их мы уже отправили на север, ракетные комплексы уже размещены там, возможно сработала твоя идея со студенткой, потому что нам отдали все старые комплексы, что у них были, а то новые так быстро не произведёшь, — Стивен сделал паузу, а потом спросил, — врачи говорят ты рвёшься обратно в бой?
— Не то чтобы прям рвусь, просто тут лежать мне уже невыносимо, а заниматься кроме как войной мне пока нечем. Но я не хочу больше занимать место командующего всеми армиями, если хочешь можешь заняться этим сам или Громов, как там с ним решите. А я могу быть у тебя советником или типа того, или можете использовать меня на Кальмаре как обычного пилота в ваших нуждах.
— Да, больше командовать побывав здесь ты действительно не можешь, вообще никем, — лицо Василевского было серьёзным, — Елизарова уволилась, — добавил он зачем-то.
Андрей услышав эту новость вздохнул.
— Ты можешь забрать уже меня отсюда? Мне кажется я стал более-менее нормальным, на командование я не претендую, но если это возможно, не увольняйте пока меня и не отстраняйте от боевых действий, мне как минимум нужны деньги на то, чтобы искать Залию. Да и связи в армии не помешают.
— Нет, мы пока и не думали тебя выгонять, думали дать тебе отпуск до конца войны.
— И чем это отличается от увольнения? — не сказать, чтобы радостно улыбнулся Андрей, — достань меня отсюда для того, чтобы я хотя бы уговорил Елизарову вернуться.
— Хорошо, тогда собирайся, — похоже Василевский за этим и пришёл.
Прямо из больницы Стивен отвёз Борисова к дому Екатерины, однако не сообщил ни номера её квартиры, да и телефона у Борисова с собой не было, поэтому сев на скамейку возле подъезда он стал ждать либо когда она вернётся, либо когда куда-то пойдёт. На улице уже наступила ночь, дверь подъезда в очередной раз запищала, Андрей уже не обращал на это никакого внимания, однако тот кто вышел из неё остановился перед ним, Борисов поднял глаза и увидел изучающий его взгляд Елизаровой, в свете фонарей легко проглядывался обширный жёлтый след от его удара у неё на скуле. Андрей сам не зная чему покивал, будто с чем-то соглашался.
— Сделай скидку на психическое состояние, — начал он, — я не очень управляю собой, когда на меня накатывает, был бы я в себе, я бы никогда тебя не ударил.
— Ну тут я сама начала, — ответила Екатерина, — а что делать с тем, что ты подумал, что это я прикрывала атаку южан?
— Тут тоже, если бы я нормально соображал, то как минимум выбрал бы другие формулировки, я не думаю, что ты предательница, ты же оказалась в тюрьме из-за того, что не дала когда-то убить меня.
— Было дело, — легкий намёк на улыбку появился на лице Екатерины.
— Василевский сказал, что ты уволилась, может тебя ещё как-то можно вернуть? А то это знаешь, как-то слишком истерически, если из-за одного только моего обвинения, тем более видишь, я теперь официальный псих, вообще нельзя слушать, что я говорю
— Да, но не только из-за тебя, я уже устала бороться с этой системой, где помимо работы надо ещё всё время доказывать, что ты не предатель или оказываться в тюрьме за правильные поступки. А когда предателей всё-таки находишь, то ещё даже железные доказательства надо сделать ещё более весомыми. Если бы не Сакари, кто бы вообще меня достал из заключения? И что со мной было бы, когда меня там обнаружили бы войска Южных Королевств? Ничего хорошего, — ответила она сама на свой вопрос.
— Вернись на должность до конца войны, я не знаю вот, допустят ли меня вообще ещё до армии, командовать армией будет Стивен, наверное, Громов для этого не очень подходит, как по мне.
— Я подумаю, окей? — спросила Екатерина.
Андрей лишь пожал плечами, мол, что ему тут ещё остаётся ответить.
После чего Екатерина позвала его к себе, до утра Андрей провалялся на кровати в отдельной комнате квартиры Елизаровой, а с утра уехал размышляя об аскетичном убранстве жилища главы разведки. В то утро он решил, что оно было таким скромным из-за того, что кроме работы в жизни этой девушки ничего не было, следовательно заставить её уйти оттуда надо было ещё постараться. Однако ему удалось.