Хорошо, что сейчас это всё уже позади, весь прошлый год, с первого января 2076 года по первое января 2077 и было проведено двенадцатимесячное исследование сна, да и вообще жизнедеятельности человека в подобных условиях, Андрей всё перенёс так же хорошо, как и в предыдущие два теста, то же касалось и имитаций полёта на около световой скорости, хотят тут испытание было больше нужно букве закона, чем самому пилоту и кораблю, потому что по естественным причинам даже имитация здесь может быть основана только на теории, однако по идее Андрей никак не будет чувствовать всех перегрузок, которые будут приходиться на корпус космического корабля.
Сегодняшний рабочий день подошёл к концу к 18:00, можно было отправлять домой, хоть дорога, как и с утра, занимает два часа, Андрею это всё равно нравилось, к вечеру туман конечно же рассеялся, но тем не менее, ночью тоже есть на что поглазеть. Вот он отдаляется от корпуса университета, хотя корпусом здесь названы многочисленные лаборатории и ангары разбросанные на площади в десятки гектар, по касательной проезжает мимо города, который со своими огнями стоит в стороне, а потом остаётся позади. И вот они — несколько десятков километров полей, затем хвойные леса, а после них ежедневно тяряющий жёлтую и красную листву осенний лес, любимая часть пути, потому что особенно ночью, когда перед фарами пролетают листья Андрей расслабляется душевно и телесно. Раз через раз эта картина напоминает ему уже не о школьных временах, а о том, как он ездил в Москву, в академию будучи студентом, и точно так же смотрел на сорванное и кружимые ветром октябрьские листья из окна электрички городских линий, ещё красивее всё казалось зимой, с этим здесь конечно посложнее: снег шёл всего пару раз, и то, в таком количестве, что и на день не смог прикрыть землю собой.
Сегодня день спорта, поэтому пилот занимается с весом своего тела, старается, хоть и со скромным успехом выполнить некоторые гимнастические упражнения, вообще, он конечно, лучше бы ходил в зал, но возвращаться два часа в город или задерживаться там после работы особо желания нет, а потом ещё и есть на ночь, когда завтра подъём в полшестого утра, не самая лучшая затея, как уже выяснено на своём собственном жизненном опыте.
Дальше мыться и спать, хотя Андрей постоянно находит себе какое-нибудь ерундовое занятие, потому что в кровати его ожидает скучная книга на английском, которую он выбрал потому что она вроде как умная, почти научная, да и английский поможет подтянуть, но об этом даже думать скучно, а помимо книги это очередной день, когда он собирается написать родителям в Россию, но в очередной раз откладывает данное действие, как будто за что-то испытывая перед ними стыд, где-то внутри робко признаваясь себе, что немного стыдно именно потому что давно не звонил и не писал. Ну не завтра же он улетает, в конце концов, ещё успеется. Так это действие он откладывает на завтра и сегодня. Душ, книга, которая от того, что Борисов напрягает мыслительные процессы только сбивает сон, а его самого даже немного раздражает, он выключает прикроватную лампу, закрывает глаза и старается ни о чём не думать, через приоткрытое окно изредка слышно как возвращаются в родную гавань с характерным комариным жужжанием дроны, но они ему не мешают, он давно привык. Хорошо, что сегодня получается легко заснуть.
Правда всего через несколько часов, Андрей просыпается, жадно глотая воздух, в ушах слышит биение собственного сердца: сегодня приснился плен, для него не было никакой разницы, что сейчас он лежит в кровати во французской провинции, буквально несколько мгновений он находился где-то посреди афганской пустоши, где в результате странной войны всех против всех, оказался в плену, в подвале где бок о бок, лежал с теми, кто номинально, до плена, считался его врагами, а жители одной из стран которую они вроде бы, опережая друг друга с американцами, европейцами и китайцами, спасали, держали их всех в плену. Здесь по естественным причинам он сдружился ближе всех с украинцем из французского легиона, более-менее понимали друг друга с американцем и англичанином, солдаты не против были общаться и с двумя китайцами, но никто совершенно не мог разобрать их речь, как и они не понимали казавшихся им одинаковыми европиоидов.