После того, как мне под глаз ударила горячая гильза, раздался следующий выстрел. Вторая гильза лягнула меня туда же, под глаз. Затем третья, четвёртая и так далее. От резкой боли я вошёл в ступор, никак не мог понять, что происходит. А пулемёт всё стрелял и стрелял в воздух, выкидывал гильзы мне прямо в пятачину. После седьмого или восьмого выстрела я догадался отпустить спусковой крючок. Хорошо, что я шел первым, никто не заметил моего тупого поступка. Это был бы полный позор! Я чуть ли не плакал от боли и обиды.
Примерно через полчаса мы пришли с караваном на пост Зуб Дракона. Хайретдинов разместил всех возле блиндажа, сказал, чтобы вытряхнули из вещмешков принесённое имущество и сильно-пресильно отдохнули. Потому что, он больше не оставит у себя на посту чужих людей на ночь. Чтобы никто чужой не шлялся в темноте по территории поста и не попадал под пулемётную очередь своего часового.
После того как бойцы из каравана отдышались и отпились, Хайретдинов поставил им следующую задачу:
- Благодарю за службу, бойцы! А теперь, как говорила моя училка немецкого: «Уёбензебитте, дорогие товарищи»! Все шагом марш в пункт постоянной дислокации полка!
После того как Хайретдинов «расправился» с караваном, мы всем коллективом Второй точки принялись слушать доклад Бендера. Он расселся в «Идальне» по-турецки, в центре круга, сделанного из нас, закурил свежепринесенную сигарету. Олег оказался в центре внимания и немедленно превратился в звезду местного значения.
Рядом со Звездой, то есть, рядом с Бендером, Ефремов поставил на песок жестяную банку с крышечкой, из-под растворимого кофе. В неё следовало складывать бычки, а не разбрасывать по территории. Кофе в банке давно уже не было, значит, побудет хранилищем для бычков.
Каждый из нас закурил по сигарете, затем все принялись с нетерпением ждать «сольного выхода» оратора. Бендер выпустил в воздух облачко дыма и принялся вещать:
- Ну, вечером, я как пришёл, то сразу метнулся в штаб. Как товарищ Прапорщик приказал, так я сразу же сделал. – Пых… облачко дыма полетело вверх. – А поскольку я попёрся в штаб прямо со спуска, то вид у меня был, ясное дело, немытый и небритый. А уже темнело. Ну, я и завалился в кабинет к Коневу с винтовкой и с бородой. Так-то я винтовку ношу поперёк груди, чтобы оптический прицел под мышкой не тёрся. А тут же, в кабинет надо было войти, винтовка не помещалась в дверной проём. Ну, я перехватил её, левой рукой дверь открыл, правой винтовку в дверь просунул и сам ввалился. А винтовка Коневу прямо стволом в грудь упёрлась. Он от меня, ка-а-ак прыгнул! Я ж небритый, я же с бородой! Тут он белый сделался весь, мне даже в полумраке стало заметно. Он чуть ли не засветился, как фосфорный. Я ему грю: - «Так и так, с Зуба Дракона к Вам Хайретдинов прислал!». А он ещё больше побледнел и уже за сердце хвататься начал. И глаза закатывать. Решил, что вот, конец его настал! Хайретдинов, как обещал, так и направил к нему головореза своего, убийцу, на ночь глядя!
- А-А-А-А-А-А!!! А-ГА-ГА-ГА-ГА!!! – Прапор заржал, широко открывши рот на все тридцать два зуба.
- О-О-О-О-О-О!!! О-ГО-ГОГ-ГО-ГО!!! – Подхватил Ефремов.
- И-хи-хи-хи… – Потихонечку захихикали мы с Шабановым. Это ж так приятно, когда твой сослуживец обсирает твоё начальство.
- Ясно, что, когда я сказал, что Хайретдинову нужны сигареты, аккумуляторы и батарейки… – Бендер дал нам проржаться и продолжал со своей ехидной улыбочкой. – То отказа мне не было ни в чём. Он как услышал про батарейки, так у него и отлегло. А то уже и голову назад запрокидывал. Я думал, ещё чуть-чуть, и он на пол шлёпнется.
- А-А-А-А-А-А!!! А-ГА-ГА-ГА-ГА!!! – Прапор.
- О-О-О-О-О-О!!! О-ГО-ГОГ-ГО-ГО!!! – Ефремов.
- И-хи-хи-хи… – Потихонечку мы с Шабановым.
- Если бы я сразу прошарил, что так будет, то надо было к нему в кабинет из-за двери выскочить и так: «У!!! – на него. – Ага, попался!!!». Тогда бы я в его кабинете сам с собой разговаривал.
Мы долго и с удовольствием ржали над байками Олега. А что нам ещё оставалось делать? Театра-то у нас не было, вот мы и устроились поржать в цирке одного актёра. Мы все видели Конева и знали, что он высокий, атлетически сложенный человек, грамотный военный и отважный мужик. Он не стал бы закатывать глаза, а засандалил бы нашему Олегу Палычу в бубен и с одного раза снёс бы его с копыт за дверь кабинета. И ещё шесть квадратных метров Олег скрёб бы пятой точкой, вытирая пол коридора. С одной подачи – БАХ! – и драные носки дымятся на СПСе…