Вечером мы сидели, пили кофе и решали, как же нам добираться до медпункта, находился он внизу, в посёлке, от нас километра четыре, и если туда бы мы дойти смогли, то обратно, в гору подняться после капельницы было бы совсем трудно.
– Юля, я не уверен, что даже до медпункта доберусь.
– Да, надо что-то делать, я тоже не в состоянии ходить на капельницы так далеко.
– Слушай, у нас ведь есть пара таксистов из посёлка, может кто из них согласится повозить нас, попробуй позвони.
Юля позвонила одному и сказала, что нам надо ездить пять дней в медпункт и обратно, он отказал и сказал, что у него дела. Второй, тоже отказал, но он был честен и сказал, что боится, ну, конечно, все боятся, его понять можно, а вот что нам делать, как нам выжить в этой ситуации. Нас опять выручил Калыс, он согласился возить, но нам это выходило дорого, он-то приезжал из соседнего посёлка. Так мы все деньги и спустили на дорогу до медпункта и обратно. Если честно, то говорить о какой-то взаимовыручке или о помощи в такой трудный для всех момент, сложно, конечно. Кто-то как Калыс рисковал своим здоровьем и помогал, но они и без того были такими, и наоборот, кто до пандемии был эгоистом, тот стал ещё хуже. В общем-то, ничего особенного и нового, всё проявилось в каждом, теперь сложно было скрыть свои пороки за красивыми речами, страх довёл людей до кипения, всё полилось через край и мир залило наболевшими проблемами, всех коснулось, никто не остался в стороне.
Утром приехал Калыс, в девять, кажется, если память мне не изменяет, мы сели в машину и поехали, трясясь на ухабах, в медпункт к маленьким пожилым медсёстрам. Они встретили нас с улыбками на лицах, уложили на кушетки, Юлю в процедурном, где стояли металлические банки с грязными и чистыми приборами, бутыльки со спиртом и прочая мура, а меня уложили на кушетку в гинекологическом кабинете, посреди которого стояло соответствующее кресло. Меня редко посещают извращённые мысли, но тут прям захотелось поэкспериментировать с женой на этом кресле, это должно быть удобно, оно, судя по механизму снизу подстраивается по высоте, и ещё эти поддержки под ноги, они просто великолепны. Медсестра перетянула мне руку, я сжал кулак, вены вздулись, она всадила иглу, закрепила её пластырем и ушла, оставив меня наедине с креслом и фантазиями. После того, как я изучил этот сексуальный снаряд, принялся разглядывать плакаты на стенах. На них было написано что-то на киргизском языке и нарисованы беременные женщины, маленькие дети, груди, врачи в белых халатах, видимо это рекомендации к беременности, инструкция такая в картинках. Меня утомила вся эта белиберда на полбутылки моего внутривенного коктейля из физраствора и лекарств, я достал телефон и продолжил чтение «Главной улицы».
За стеной, у Юли, в процедурном послышалось шевеление, видимо в неё уже всё влилось. Она вошла в мою обитель.
– Ухты. – Воскликнула она. – В каком ты кабинете.
– Ага, святая святых.
– Как ты?
– Представляю тебя в этом кресле.
– Мммм. Хочешь, чтобы я была твоей пациенткой, и ты меня обследовал?
– Это тоже неплохо, но вообще, я бы хотел заняться любовью на этом кресле.
В кабинет зашла медсестра, мы замолчали, она с серьёзным видом посмотрела на остатки в бутылочке, повернула колёсико и почти мгновенно слила всё в меня, у меня аж в глазах потемнело. Юля подошла к креслу, положила руку на подколенник и стрельнула глазами. Медсестра, ни о чём не догадываясь, вынула иглу, положила вату и согнула мою руку в локте.
– Полежи немного. – Сказала она и вышла.
– Ты как? – Спросила Юля. – Белый как стена.
– Это всё из-за кресла, разволновался. Может по-быстрому, пока никого нет.
– Мммм, я не против, но нас Калыс ждёт.
– Да, точно. – Я встал с кушетки. – Ты не расплатилась ещё за капельницы?
– Да, я заплатила.
Мы заглянули в приёмную, где сидели две маленькие женщины, попрощались и Калыс повёз нас домой, где нам был предписан постельный режим в ожидании – выживем мы или погибнем. Всё это ужасно, что случилось с нами, со всей планетой, это настоящий ужас, и болезнь принеприятнейшая, но стоило ли это всё того, чтобы сидеть взаперти? А следом прокатится кризис, а он спровоцирует новые войны и вот это будет по-настоящему страшно, но всё это впереди, мы ещё поборемся несколько лет и с самим вирусом, и с кризисом. Мыслить позитивно в этой ситуации не получалось, уж слишком всё мрачно, как-то абстрагироваться от происходящего тоже не выходило, всё настолько нас касалось, что действительно страшно было помереть, все кругом умирали, в мире был самый настоящий траур, это война, а когда и как она закончится неизвестно. Я помню тот мир, где всё было иначе, где мы были свободны, нам ничего не угрожало, мы жили своими проблемами, казалось, что и солнце тогда светило по-другому, на планету опустился мрак. Как хочется вернуться туда, где нет коронавируса, в то время, в ту жизнь и прожить хотя бы день до того, как мир изменился. Или ещё раньше, до одиннадцатого сентября, пока мир не потряс страшный теракт в США, после которого начались войны в Ираке, в Афганистане, а после в других странах и их всё больше и больше, страна за страной пылают, то революции, то террористы, мир охвачен войной, планета полыхает, задыхается. Что мы делаем? Зачем? Нам надо остановиться, мы не правы, мы всё не так поняли, ошиблись… Но нет, с этого пути не свернуть, слишком трудно, мы поверили, что по-другому нельзя, и поверили всем сердцем, искренне, мы как загнанные звери боимся и грызём всех подряд, чтобы выжить, для нас все стали врагами. А всё ведь так просто, и об этом нам известно две тысячи лет, об этом говорил Иисус, но кто его тогда послушал? Лишь малая часть людей осознала, что есть другой путь, путь радости, любви, а остальные скандировали: – «Распни Его! Распни Его!» – ничего не изменилось, сейчас человечество скандирует с большей злостью и ненавистью. Головы катятся долой с плеч тех, кто выбирает жизнь в любви и мире… Это конец? Вовсе нет, это начало, но, чтобы построить новый мир, надо разрушить старый, этим сейчас мы все и заняты, мы уничтожаем до основания всё что было. И здесь можно всего разного приплести; и предсказание индейцев племени Майя о конце света, и наступление новой эры, и Библейский апокалипсис, но как не называй – это крах цивилизации, нашего с вами мира, который мы сами и уничтожаем, главное, чтобы наша популяция как вида полностью не исчезла, как когда-то исчезли динозавры, и чтобы мы не превратили планету в безжизненный Марс. Пора уже перестать закрывать глаза на всё происходящее, хватит делать вид, что всё в порядке, ничего подобного, всё очень скверно и от этого нельзя дальше бегать, надо принять, что мы натворили и постараться как-то исправить и исправиться самим. Ведь если у тебя откроется кровотечение ты будешь бороться за выживание, цепляться за жизнь, а тут вся планета истекает кровью и это мы её рвём на части, на куски. Пора прекратить искать мистическое объяснение всему происходящему; это мы сами убиваем друг друга, обворовываем, обманываем, унижаем, злим, угрожаем, это мы – люди выходим на площади городов и устраиваем давку, может кто-то и руководит нами, может это даже добрые побуждения, но злом добра не добьёшься, все эти ужасы мы творим во всём мире, вот только коронавирус не наших рук дело, по крайней мере хочется в это верить, что мы не настолько ещё докатились до демонического мировоззрения, а иначе мы в аду и черти в нём мы сами.