Я еле поднялся на последний этаж, с меня пот лился ручьями, дыхание спирало, сердце аритмично качало густую кровь. Пока топал по ступенькам, чуть не упал – потемнело в глазах, долбанный ковид. Какая же это зараза отвратительная, тот кто переболел может понять, если выжил, конечно. Я проводил рукой по лбу и размазывал капли пота по волосам, заодно приглаживал «петухи», которые не попали в дульку и торчали в разные стороны.
Зайдя в квартиру, я пытался скрыть, что так сильно запыхался, не хотел пугать людей, да и ненужные вопросы мне были вовсе ни к чему. Я снял тапки и прошёл в ванную, унитаз советский, как раз тот в котором куча остаётся лежать под тобой. Он ещё и покрашен был в тёмно-зелёный цвет. Стены же покрашены в синий, а ванна пожелтела со временем. Мрак! Прихожая была большая, прям комната, кто проектировал квартиры в советском союзе? В Ташкенте ванна в коридоре, здесь прихожая как комната. Вот с этой прихожей были четыре двери и входная. Как я и написал, осмотр я начал с санузла, с крайней двери справа от меня. Дальше против часовой стрелки. За дверью оказалась комнатка меньше прихожей. Полностью пустая, только холодильник, он ещё стоял как-то нелепо, у стены посередине, не в углу, а прям по центру. Стены выбелены известью.
– У нас тут холодильник. – сказал мужчина.
– Я вижу. – ответил я, выходя из пустой комнаты. – А крыша не течёт?
– Нет, когда-то давно мы её сделали и с тех пор всё в порядке.
– Хорошо.
Я задал, конечно, непростой вопрос про крышу, увидев холодильник в пустой комнате. В квартире крыша не текла, а вот у них видимо подтекала. За следующей дверью была комната как прихожая, но с мебелью. На стенах висели старые узбекские ковры с восточным узором, на полу рыжий, вытоптанный, полосатый палас. У одной стены раскладной советский диван, накрытый полинялым покрывалом с оленями в лесу. У другой стены стол и сервант, фанерный, чёрный, пустой. В углу тумбочка ещё дореволюционная видимо, на ней телевизор китайский.
– У нас тут бабушка жила. – произнесла вдруг женщина. – А недавно умерла и мы вот сдать решили.
– Да, мы раньше никогда не сдавали квартиру. – добавил мужичок. – А вы надолго хотите?
– Вообще на длительный срок планируем. – я ответил. – А квартира тёплая, если мы зимовать останемся?
– Да, тёплая, несмотря на то, что этаж последний. Бабушка у нас тут обогревателем грелась. В ванной батарея есть. – Мужчина заглянул в ванную.
– Только в ванной? – я удивился.
– Да, но тут тепло. – Он был не убедителен.
– А вообще мы уезжать собираемся. – сказала женщина. – Квартиру продавать будем.
– Когда? – я снова удивился.
– Как продадим, так и уедем.
– Понятно. В Россию поедете?
– В Новосибирск хотим. – сказал мужчина, у нас дети там.
Я заглянул за последнюю дверь. Там была кухня со столом, стульями, шкафчиками и электрической плиткой.
– А свет часто отключают?
– Нет. Редко. – мужчина наиграно махнул рукой.
– Но отключают, ясно.
Кухонька была маленькой, прям совсем крохотная. Лучше бы прихожая такая была, а кухня как прихожая.
– Как с оплатой?
– Сто долларов и всё. – сказал мужчина, глаза у него странно заблестели.
– А счета?
– Мы сами будем оплачивать коммуналку, только свет, а то нажечь много можно, что мы и не расплатимся потом. – Он подозрительно хихикнул.
– Ну, да, особенно зимой. Хорошо, мы ещё посмотрим несколько вариантов и вечером позвоним вам.
– Вы ещё смотреть будете? – Женщина не смогла скрыть своего огорчения. – А то у нас тут ещё хотели снять студенты.
– Ну, вы у нас первые, но мы вам обязательно позвоним, даже если снимем другую.
– К нам студенты просятся. Но их одиннадцать человек жить собирается.
– Многовато, но прихожая большая. – Я улыбнулся.
На такой ноте мы и расстались. Пока пожилые супруги закрывали дверь в своё наследство, мы быстро спустились по сбитым ступеням и направились на поиски такси, чтобы собрать вещи и сдать квартиру, уплатили-то мы за сутки и надеялись снять на месяц себе жильё и уже ночевать эту ночь в «своей» квартире, хотя бы на ближайшие осень и зиму. Такси искать пришлось долго, судя по переполненным мусорным бакам и замызганным людям на улице, мы были в неблагополучном районе. Так всегда, приезжаешь в незнакомый город, селишься где-то, где жильё подешевле и даже не подозреваешь, что это криминальный район и только прожив довольно продолжительное время, тебе, кто-то рассказывает, что это ужасный просто район, жильё подешевле всегда на окраине находится, но отнюдь не каждая окраина неблагополучна. А для такого маленького городка как Каракол, центра вовсе не существует, всё в пешей доступности, у них даже такси по всему городу стоит всего один доллар и не важно, откуда и куда ты едешь. Но этот район явно неблагоприятный со своими обитателями и помойками. Бедная бабушка, которая вынуждена была стареть, болеть и скончаться здесь, на краю города, который в свою очередь находится на краю цивилизации или даже за гранью. Такая окраина окраины. Да, ещё и в столь мрачной квартире. А её престарелые дети теперь навострили лыжи в Новосибирск. Дождались! Может я и ошибаюсь, но люди отнюдь не благородные существа и смерть бабушки была долгожданна, а может даже желанна. Старики всегда обуза, в этом случае она держала их на краю света своей старостью и борьбой за жизнь, именно так и было. Видели бы вы с какой радостью они говорили о её смерти и скорой продаже квартиры. И это-то первым встречным. Человек отвратителен во всей своей натуре, родители отказываются от детей, а потом старятся в одиночестве и умирают тяжёлой смертью. Дети ждут, когда умрут их старики и им перепадёт долгожданный кусок, с которым они смогут изменить свою жизнь. И никто не хочет разорвать этот круг. Все наступают в одну и ту же кучу, а виной всему эгоизм и чёрствое сердце…