1. Женщина с ледяной статуэткой
Белый оштукатуренный забор тянулся в доль второй Экипажной, очерчивая территорию Первой городской больницы. Некогда высокий и кирпичный, канул в Лету, и теперь он выглядел корнем зуба, который наспех замазали пломбировочным составом.
За зарешеченным окном властвовала осень. Она натянула на город серый и влажный саван, ощипала деревья и наслождалась пустотой парков и улиц, заставляя прохожих спешить домой, в тепло.
Особо упрямых она подгоняла порывами ветра и поливала холодным дождем. Таких было совсем мало. Мимо окна с видом на городскую улицу всего пробежало пару человек минут за пятнадцать, пока невысокий, плотного телосложения мужчина за шестьдесят в круглых старомодных очках суетился с документами на выписку.
Закончив, он протер свою лысину платком от испарины, за тем снял очки, и проделал с ними туже процедуру, но уже другим платком, после уставился на гостя.
- Зачем Вы пишите то, что пишите? – Феликс Дмитриевич, врач-психиатр городской психиатрической больницы снял очки, потёр уставшие глаза и откинулся на спинку кресла, - Я после Вашего звонка почитал статьи. Не хочу обидеть Вас, но такого добра в Сети более чем. Дефицита нет. Я не спорю, и на Ваше есть свой читатель. Но все же - зачем? Это приносит деньги? Я с Интернетом не очень знаком, вам молодым виднее...
-Память. - ответил гость.
- Странный Вы человек, Эдвард… Меккано. Родились и живёте тут, у нас, родители Вам дали обычное имя, а Вы берёте такой вот не родной нашему уху псевдоним, пишите жуткие статьи… Ответьте мне, и тогда, возможно, я Вам помогу в очередном деле. Кстати, Вас, простите, родители как назвали?
-Петром... - ответил гость, на вид разменявший четвертной. Синие джинсы, темно-синяя водолазка, серый, пиджак, на манер английского кроя с кожаными налокотниками...
-А фамилия?
-Рогов.
-Ну вот, прекрасное православное имя, греческое. В переводе означает камень. Великолепно... Смею предположить, что данно было Вам при крещении ... А, Вы называете себя Эдвардом, да еще Меккано! И фамилия у Вас прекрасная. Эдвард, это германское. Означает страж богатства и достатка. Дань моде, или есть связь?
-Сетевой псевдоним. - Рогов придвинулся ближе к столу, словно собирался сказать какую-то тайну. - Ничего удивительного в моём псевдониме нет. В прошлом - латынь, в веке девятнадцатом, в самом начале - французский. Вряд ли русское дворянство сплошь отличалось нелобовью к родине. Сегодня таким языком стал английский.
-Уверяю Вас, Петр, даже богатейшие и властные люди нашей страны на английском не говорят. Вот, украинский - это да. Ныне это модно. Назвались как-нибудь так: Пэтро Осэлэдэць, тьфу, прости, Господи, язык сломать можно...
-Это Вы прямо в точку. Не любит наш читатель нашего брата-писателя по русскому имени и фамилии, может, позже, но пока - нет. Однако, к Осэлэдцью он тоже еще не привык, коробит. Да и не все Осэлэдець вытянуть может. Тем более, историю города.
-Вы такой себе Индиана Джонс местного происхождения. Ваш проект, "Мистория города N"...
-Да, мистика и история. В целом, новая мистическая история города Николаев.
- Считаете, что через псевдоним, Вы как бы выходите за пределы нации и страны, и приобщаетесь к событиям в целом мире?
-Вы мои слова не забудьте. Пройдет лет десять, а в Сети по-прежнему будут Эдварды, Аниты, Ланы... Я-то подыгрываю. Иначе не достучаться.
- А с нашим, выходит, к событиям в мире не приобщишся? Представить себе только: американец, что бы приобщиться к миру, возьмет русский псевдоним. Нет, он пойдёт в мир, оставаясь Индианой Джонсом, и будет весь мир приобщать к себе.
-Дело не в этом. Сеть и есть мир за пределами не только нашей страны, но и за пределами менталитета. Но я говорю с Вами на нашем языке, значит то, что меня беспокоит, и то, о чём пишу – наше, и это наше я вплетаю в узор мира. Разве мой псевдоним будет при этом иметь решающее значение?
- Ой, как сложно говорите… Вы желаете войти в историю? – улыбнулся с иронией Феликс Дмитриевич.
- Войти в историю не является моей целью, а вот внести в историю то, что я исследую, всё то, что нахожу, всё, что меня волнует и интересует - и есть моей настоящей целью!
- Думаете, что история человечества станет богаче от того, что случай с пациенткой моей больницы, скажем так, пафосно, увековечится Вашими статьями?
- О великих людях история врёт. О людях из масс история просто забывает. Проходит время, и мы возвращаемся к тем же вопросам, которые так и не смогли решить наши предки.
- А что в истории моей пациентки такого особенного, что оно должно, по-вашему, войти в историю человечества?
- Хорошо, я объясню. – Петр уперся локтями в стол, - Не каждый день, человек, прочитав письмо – сходит с ума. Не со всяким случается так, что покойный муж возвращается с подарком в руках. И… не каждый день любовный треугольник становится причиной такого множества смертей. В истории Наташи есть вопросы. Они не решены до сих пор. Но… когда люди оставляют хоть какие-то записи, в конце концов, её кто-то да решит.