Выбрать главу

-Значит, ты увековечил Дракона?

-Да, - просто ответил мужчина, - только одну его голову. А тетку с финотдела я увековечить не могу, как и бухгалтера. Они безликие. Свое от жизни они взяли. Им теперь "искусство" бы прикупить... И... вуаля, элита!

Дерзкий, сильный, своенравный. Он зацепил ее. И его руки, в которых глина принимала изящную форму.

Наташа не помнила, как ушла. Терпеть предательские ощущения в своем теле она не находила сил. В квартире никого не было.

Когда она пришла в себя перед большим зеркалом в прихожей, до самого пола, в отражении Наташа увидела непристойную картину: платье задралось до самых бёдер, обнажая ягодицы, колени разведены в стороны, открывая вид на промежность, грудь вывалилась из-под бюстгалтера, волосы растрепаны...

-Я шлюха... - произнесла Наташа закинув голову, но не сводя глаз со своего отражения.

Редакционное задание она провалила, но... Ничего, выкрутится. Будет день - будет решение. Это не проблема. Проблема в другом. А конкретно - в нем.

А если быть честной - в ней. Закрывшись в душе, она представляла себя глиной в руках Мастера, который ваяет из нее все , что хочет он.

5. Мастер

Правильная девочка Наташа стала мраморной статуей.

Такой ее сделали родители и сестра. Мама и папа хотели, что бы она выросла правильной. Сестра объяснила, как можно гасить огонь страсти. Наташа сделала свои выводы.

Холодный камень не ошибается.

А встреча с Мастером и разговор с ним оживили ее. Только вот, что теперь делать с этой жизнью?

Наташа знала адрес Олега, перед своим бегством, она смогла собраться, взять себя в руки и прихватить визитку со стола, выполненную весьма оригинально: тонкая каменная пластинка с гравировкой фамилии, адреса и телефона. И теперь, эта гранитная пластина не только отягощала сумочку, но и жгла руку.

В зеркало прихожей Наташа старалась не смотреть. Она боялась, когда в квартире были родители, словно зеркало могло выдать ее тайну. Тайну о том, что происходит перед ним, когда Наташа остается одна. Там живет похотливая сучка, развратная и бесстыдная шлюха, которой наплевать на правила и порядки, какими Наташа жила все это время до встречи с Мастером на выставке. У этой шлюхи нет ни какого вкуса и эстетики. Она готова запрыгнуть на коня без всякой рыбки, только бы получить между ног, словно внизу живота живет хищное создание, одним словом, тварь, питающаяся мужскими соками. И эта тварь испытывает такой дикий голод, что лишает ее разума. Того, что дает ей Наташа каждый день - уже недостаточно. Как говорил Деоген, если бы можно было голод утолять поглаживанием живота...

Адресом на визитке оказался гаражный кооператив. Наташа не сразу обратила внимание на странность в адресе. И когда оказалась перед воротами, слепленными на скорую руку, почувствовала себя совсем некомфортно. Ворота были приоткрыты, как бы приглашая пройти, но при этом задуматься, стоит ли делать шаг.

Сторожка охранника светилась тусклой лампочкой без абажура под потолком из грубых досок.

-Вы куда это на ночь? - прозвучал голос сверху. На балкон с сигаретой вышел охранник. Его невозможно было рассмотреть в сумерках, лишь силуэт и красную точку тлеющего табака.

-Я в шестьдесят девятый.

-А, к Олегу... Ну проходите, он еще там. Он у себя всегда до полуночи. Иногда и на всю ночь. - Ты бы дочка, не ходила тут сама. Места глухие, особенно ночью.

Но она словно завораженная, словно под действием сильного наркотика, пошла во мрак гаражей.

Охранник был прав, место и правда, глухое, слабо освещаемое фонарями на столбах, изредка снующие бездомные дворняжки, в полумраке выглядевшие мифическими уродливыми существами вместо того, что бы вызвать желание остановить безумный план Наташи, наоборот, подливали масла в огонь страсти.

Уже совсем стемнело, когда она пришла к гаражу номер шестьдесят девять, ели добравшись на каблуках по колдобинам неасфальтированного проезда.

Ворота гаража были приоткрыты и свет изнутри широкой полосой освещал проход к нему. Номера она не различила в темноте, за годы учебы зрение ослабло, а в таких вот обстоятельствах очки не помогали. Наташа не сразу обратила внимание, что свет дрожал.