Министр А. И. Власов «никогда не жаждал “крови” своих подчиненных» [04. С. 24, сноска]. И, естественно, такой человек на таком посту инициаторам перестройки не нужен. Появляется несколько статей, самая сенсационная из них печатается в «Литературке»: [3.104. С. 13]. В статье признается очевидный факт: в СССР, который должен был по теории закрыть последнюю колонию в 1980 году, существует организованная преступность! Нашли крайнего: ровно через три месяца сняли министра.
Новый министр В. Бакатин был известен не своим профессионализмом, а политическим вывертами: на XIX конференции выступал вторым, после докладчика и кое в чем был еще левее оного. В декабре 1989 г. на Втором Съезде народных депутатов СССР министр В. Бакатин выступал с отчетом о состоянии организованной преступности. В отличие от многих других министров, В. В. Бакатин доволен совместной работой с парламентариями. Он же умудрился изобрести новую форму дезинтеграции Союза: начал заключать договора с министерствами из…союзных республик. Поясняет это так: «Демократизация шла и путем децентрализации. Принцип — отдавать полномочия вниз. МВД была суперцентрализованой системой» [3.105. С. 57]. Первый договор В. В. Бакатин заключил с правительством Эстонии, вообще пионером многих начинаний. Министром найдено и алиби. Он утверждает, что существовало «…две нестыкующиеся Конституции. По Конституции СССР МВД Эстонии — союзно-республиканское министерство, а по закону Эстонии — только республиканское, МВД СССР не подчиняющееся» [3.105. С. 59]. И далее следует пассаж, что-де мол должны договариваться меж собой политики, а уж мы-то люди подневольные последуем их указаниям. А на самом-то деле, это все равно как если бы начальник вашего районного отдела внутренних дел заключил договор с одним из своих участков по охране правопорядка во главе с вашим участковым. Как только начали строить «правовое государство» так не заметили, что довели все до абсурда и вообще никакого не осталось…
А преступность отреагировала на такие перетрубации ростом: в 1988 г. — 1 300 000; в 1989 г. — 2 000 000; в 1990 г. — 2 700 000; в 1991 г. — свыше 3 000 000 (Приводятся по: [04.С. 29]).
Создавались Центр общественных связей — на базе пресс-службы и 6-е управление (борьба с организованной преступностью). Причем под давлением мафии его тут же чуть было не ликвидировали, но его отстоял… Михаил Сергеевич, которому это было нужно для одного его тактического хода. На последнем этапе в руководство МВД СССР были призваны министр Б. К. Пуго и его первый заместитель Б. Громов.
В процессе разгрома страны терялись горизонтальные (которые так нужны при раскрытии преступлений, совершаемых в разных регионах) и вертикальные связи. Появились зоны, где преступники могли скрываться и безнаказанно жить открыто.
Зарплата в республиканских министерствах была выше, чем в и центральных — следствие этого и переток кадров. На примере МВД и КГБ об этом говорилось в [3.106. С. 14].
Вся когда-то цельная система была погромлена. За все это мафия еще поставит кому-нибудь памятник. Кому? — Они сами об этом знают.
Министерство иностранных дел СССР. МИД СССР, как и любой другой — это элитарное учреждение. И это чувствуется по тому изяществу, с которым измывались над дипломатами… По словам сына бывшего министра А. А. Громыко «… обвальная чистка была проведена Шеварднадзе в МИДе. Новые назначения были произведены в Вашингтоне, Лондоне, Бонне и многих других западных столицах. С момента прихода в МИД руководителя солнечной Грузии к марту 1991 года на своих постах остались два посла. Многим из тех, кто возвращался в Москву, независимо от того, как они работали, вручали пенсионные книжки, а если они были еще достаточно молоды — мариновали в запасе или указывали на дверь. Приход Шеварднадзе в МИД был расценен как усиление партийного контроля над советской дипломатией. На практике это означало введение прямого контроля над дипломатией со стороны Горбачева. Что означало в сознании этих людей “улучшить работу”? А вот что. Только за первый год своего пребывания министром Шеварднадзе заменил 35 послов. (…)