— Переоденься, — сказал он, вставая.
Самуэль пошел в комнату для фотосъемки.
Я направилась в уборную и переоделась в то же платье, надеясь, что он не будет злиться из-за этого.
Голова пошла кругом, сердце замерло, в ушах зашумело, я предчувствовала что-то недоброе, я готова была заплакать, но сдерживалась.
Мужчина всего лишь сфотографирует. Он просто сфотографирует меня. Ничего страшного в этом нет.
— Ложись на пол.
— Что?
— Ложись на пол, — повторил он.
Я стояла, не решаясь это сделать.
Самуэль шагнул ко мне, и мое сердце застучало в ушах.
Он взял меня за руку. Я почувствовала, как мурашки побежали по руке и по позвоночнику, заставив меня вздрогнуть.
— Не бойся, — произнес мужчина заметив мое состояние. — Просто ложись на пол на бок.
Он потянул меня к месту, где были кругом расставлены лампы и подтолкнул меня к середине. Я вспомнила как нашла в интернете его фотографии, на которых девушки лежали на полу в черных масках. Одеты были в короткие платья и туфли на высоких каблуках.
Я осторожно села на пол, чтобы подол платья не задирался.
Посмотрела на свои кеды, потом на мужчину, который нес мне какой-то черный кружевной платок.
Он присел на карточки около меня и накинул его на мои плечи.
Поправил мои распущенные волосы, перебросив их наперед и взяв за плечи, не спрашивая, заставил лечь на бок. Может я и попыталась не двигаться, когда почувствовала давление на плечи, но все же он был сильнее и в итоге я легла, почувствовав знакомый ледяной кафель под щекой.
Мужчина смотрел на меня сверху вниз, сидя на карточках и неожиданно поднял руку и погладил меня тыльной стороной ладони по щеке. Я переместила голову немного назад, чтобы остановить его. Он убрал руку, продолжая смотреть на меня.
Это было так унизительно…
— Что ты сейчас чувствуешь? — спросил он, протянув руку к моему бедру.
— Не прикасайтесь, — сказала я, дернувшись, чтобы встать, но он не позволил.
Самуэль тут же положил руку на мое плечо сжав до боли и надавил вниз, чтобы я не смогла даже приподняться.
— Не двигайся, — приказал.
Глава 4.4
— Не двигайся, — приказал.
Он все же прикоснулся к моему бедру, но только для того, чтобы потянуть подол платья вниз, прикрывая ноги насколько это вообще возможно. Самуэль натянул край накидки к середине лица и убрал прядь волос, которая упала на мое лицо.
— У тебя что-то болит? Рука или нога? Если не прикасаться к синякам, есть сильная боль в каких-то местах? — спросил вставая.
— Нет, — ответила я тихо.
— Хорошо.
Он подошел к письменному столу, взял фотоаппарат и вернулся ко мне.
Платок закрывал часть лица. Я учащенно дышала в платок, который нехотя пропускал воздух, но часть моего теплого дыхания оставалось и неприятно грело нос. Некоторое время казалось, что я задыхаюсь, но потом я успокоилась.
Вспышка иногда ослепляла меня, но я терпела.
— Сделаем перерыв? — спросил он, спустя некоторое время.
Мужчина внимательно смотрел на экран фотоаппарата.
— Да, — ответила я, села и сняла накидку.
Я вытерла влажный нос и губы. Я так дышала, что даже край накидки был мокрым.
Вспомнилось как зимой я заматываюсь шарфом, чтобы прикрыть нос. От моего дыхания шерстяной шарф становился влажным. Меня это ужасно бесило.
— Теперь надень на голову и прикрой пол лица, — попросил он спустя несколько минут.
Я накинула платок на голову и попыталась завернуть так, чтобы пол лица прикрыть.
У меня это получилось, но не сразу.
— Ложись.
Я легла на бок, смотря перед собой на кафель.
— Смотри на меня.
Я послушалась и меня ослепила вспышка.
— Извини, — услышала зажмурившись.
Я открыла глаза и посмотрела на мужчину.
Он выключил вспышку и продолжил меня фотографировать.
— Так, что ты там думаешь о фотографии? Почему именно ложь?
— Я ничего не думаю об этом, — тихо ответила я.
Самуэль засмеялся.
— Ты можешь мне рассказать. Меня разозлило не твое мнение о фотографии, а то, что ты меня сфотографировала.
— Но это же…вы ведь все время кого-то фотографируете. Почему бы и себя не сфотографировать? Что в этом плохого?
— Я не люблю когда меня фотографируют.
— Я это заметила.
Самуэль снова улыбнулся. Я заметила ямочку, мелькнувшую на его щетинистой щеке.
Да и то, что он не побрился было странно. Казалось, он все время старается быть очень аккуратным, опрятным, собранным и ухоженным в меру «по-мужски».