33. Огонь ёк.
Вечером, выжатый как лимон, и с лимонного же цвета рожей, я заполз на карачках в СПС. Там уткнулся в братию нашей Второй точки. Ефремов сидел по-турецки на матрасе, крутил тумблеры на радиостанции, пыхтел зажатой в зубах трубкой, готовился к вечернему сеансу связи. Шабанов с Бендером гипнотизировали не то лицо Ефремова, не то торчащую из лица трубку.
Одеяло на входе в СПС откинулось, там появился Хайретдинов с вещмешком:
- Мужики, возьмите меня к себе. А то ночью чёртов студент пристрелит, как Орлов медика. Я уже задолбался ночевать по всему периметру - то у ваших, то у наших, то в блиндаже, то в неглиже. А вы ночью всё равно на постах сидите, место пустует.
- Давай, давай, заходи. Располагайся. – Ефремов вынул у себя из зубов трубку, передал её в руки Бендеру. – Сейчас как раз с «Графиком» переговорим. Щя я вызову его.
Бендер потянул дым из трубки, выпустил вверх сизое облако, и голосом умудрённого Песталоцце молвил в общее пространство:
- Сегодня ночью отстоим, а завтра, надо думать, что-нибудь случится, потому что как раз через день что-нибудь случается.
- Поменьше надо хлебальником щёлкать. – Шабанов забрал у Бендера трубку. – Все эти ваши приметы – ерунда. С балдой надо дружить, и будет всё хорошо.
Ефремов замахал свободной от рации рукой на окутанных клубами дыма солдат:
- Тихо, мужики! Ни хрена не слышно. Полк, вроде, на операцию собирается в Хисарак.
Мы притихли. Молча передавали трубку друг-другу и выпускали клубы дыма.
- Понял. Да, понял. Буду внимателен. До связи. – Ефремов положил наушники на радиостанцию. Щёлкнул тумблером, выключил питание. – Ну что, мужики, начинаются дни золотые? Дай-ка, Шабанов, мне трубочку без очереди потянуть.
Ефремов покурил, вернул трубку в круг. Затем сообщил интересные новости. В штаб нашего полка поступили агентурные данные, что хисаракским душманам со дня на день должны подтащить миномёты и боеприпасы к ним. Группировка Сахиб Хана получила задачу организовать ведение миномётного огня по территории нашего полка.
Чтобы отвадить душманов от этой пагубной привычки – обстреливать полк, наши завтра выйдут на полковую операцию. А душманы тоже не совсем идиоты, они тоже наши радиосеансы слушают. Раз так, то существует вероятность, что они могут попытаться захватить стратегически важные высоты над ущельем Хисарак, чтобы полку было не повадно ходить на полковые операции. Самая ключевая из стратегических высот над Хисараком – Зуб Дракона. Поэтому «График» поставил задачу нашему гарнизону усилить посты, усилить бдительность и заминировать подходы к посту всеми имеющимися средствами.
До наступления темноты мы с Бендером полезли на склон, обращенный к Хисараку, с ломом и ПОМЗами. Андрюха Шабанов прикрывал с автоматом в скалах, а мы с Бендером вбивали колышки, натягивали проволочки, вкручивали взрыватели. Грунт в горах завсегда прочный, деревянные колышки в него вбиваются плохо. А точнее, вообще не вбиваются. Поэтому мы проделывали ломом лунки, потом чугунным корпусом мины заколачивали туда колышки. Никто не пробовал с ломом полазить в скалах на высоте трёх тысяч метров? Тем, кто не пробовал, могу сказать: утомляет. До наступления темноты мы умаялись, как норвежские рудокопы, но продолбили десять лунок, установили десять колышков. На пять из них насадили ПОМЗы, на пять других натянули проволочные растяжки.
После наступления темноты Хайретдинов своим зычным голосом рявкнул команду:
– Сменам заступить на ночные парные посты! – Затем, ради приличия, немного поматерился на весь Зуб Дракона и на половину ущелья Хисарак, встал на карачки возле одеяла, закрывавшего вход в спальный СПС, собрался залезть вовнутрь. Но залезть туда ему не дали. Прибежал со своего поста Бендер. Доложил, что на противоположном склоне, вроде, мелькает огонёк. Пока Хайретдинов втолковывал Бендеру, что в Советской Армии слово «вроде» не существует, так уже с первого поста через скалы прощемился Султанов. Доложил, что внизу, в Хисараке, что-то горит. Похожее на костёр. Тут уже и Ефремов выбрался из СПСа. На пару с Хайретдиновым они полезли на скалу с ночным биноклем.
Ночник с такого расстояния «не брал». Шабанов побежал за обычным. Пока то, пока сё, я пошёл, притащил АГС, наощупь пристроил его в темноте на скале, чтобы можно было в прицел посмотреть, что там за костёр. Прицел на станке никогда не болтается и не смазывает картинку, а со стационарной позиции АГС на костёр направить было невозможно, ибо не позволяла крутизна склона.