В темноте послышался скрежет камней и усердное сопение. В окоп из темноты вывалился Азамат с противотанковым гранатомётом, за ним Шабанов с целым заводским ящиком противотанковых гранат. Блин, сказали же пацану, чтобы гранат побольше.
- Султанов! – Голос Прапора повеселел при виде заводского ящика. – А ну, дай им просраться из свой шайтан-труба!
- Шшас дам. Жалка нэту. - Азамат откинул крышку ящика, начал наощупь в темноте собирать выстрелы. Он шелестел полиэтиленом, выкидывал из ящика пустые картонные трубочки, что-то к чему-то привинчивал. Я стоял в темноте, с восторгом крутил у себя в черепухе фразочку Азамата «жалка нэту». Как ёмко сказано и как красиво! Умеют же пацаны из Узбекистана высказывать восточную мудрость на чисто русском языке.
- Вазмы. – Азамат протянул Шабанову длинный готовый к выстрелу заряд.
Шабанов подставил под него две согнутые в локтях руки. Азамат, как поленья в поленницу, уложил Андрюхе на руки заряды.
- Пыдом. – Азамат с Андрюхой отошли по траншее подальше от живых, пока ещё, людей. Задрали гранатомёт вверх.
ТА-ДАХ!!! – Столб красного пламени вырвался из ствола гранатомёта. Граната с шипением, разбрасывая красные искры от трассера, полетела через ущелье к зелёному фонарику.
КЛАЦ – Азамат дослал второй заряд в ствол гранатомёта, пока первый ещё летел и шипел.
- ТА-ДАХ!!! – Второй раз столб красного пламени вырвался из ствола гранатомёта.
Первая граната долетела до зелёного фонарика, разорвалась, выбила осколками из скал бесчисленное множество красных искр.
По ущелью носился грохот горного эха, гул разрывов и рёв Хайретдинова:
- Касьянов! Ташшы сюда пулемёт! И магазин трассеров!
Я подпрыгнул, как застоявшийся жеребчик, взбрыкнул от нетерпения копытами. Как же! Они воюют без меня, а тут прозвучала такая замечательная команда! Приятнее неё бывает только команда «Начать приём пищи!».
В окоп я ввалился с уже расстёгнутыми ножками, с подсоединённым магазином трассеров и с патроном в патроннике, плюхнул ножки пулемёта на бруствер и немедленно открыл огонь по диверсантскому фонарику с зелёным стеклом.
- Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та!!! – Красная струя трассеров полетела через ущелье.
- ТА-ДАХ!!! – Вдарил противотанковый гранатомёт.
- БАХ! БАХ! БАХ!!! – Хренячила самозарядная винтовка Бендера.
- Эй, мужики! Не стреляйте!!! – Наверху, на скалах, появился силуэт Федьки Полищука. – Мы по разведческой станции связь слушаем. Там КЭП орёт матом! Вы по нашему КаПэ долбите. (КаПэ – Командный Пункт). А на нём – КЭП. Они плащ-палаткой накрылись над картой и фонариком себе светят, стратегию на завтра разрабатывают. А ветер им плащ-палатку матляет… Короче, выйдите на связь, он сам вам всё расскажет.
Из окопа Хайретдинова сдуло, как ветром. Команду «Прекратить огонь» никто не подавал, но чё-та, как-то, стрельба мгновенно рассосалась сама собой.
- Там – пипец! Там рация от мата раскалилась, аж красная. – Федька съехал на попе по скале к нам в окоп. – КЭП орёт, надрывается. Грит, мало что со снайперки карту им прострелили. Так, грит, мы позицию сменили, а эти гады по нам с миномёта. А потом ещё и с пулемёта. Там атас, как он орёт!
Мы все стояли в окопе Бендера в полном офигении, когда снова появился Хайретдинов.
- Ну, всё, студент сраный, пойдёшь под трибунал! – По голосу было слышно, что Прапорщик улыбается во весь рот до самых ушей. Не понятно было только, это он улыбается от того, что я пойду под трибунал, или от гениального мата КЭПа.
- А я-то отчего под трибунал? Вы же мне сами приказали тащить пулемёт.
- Вот, тота! Я приказал только притащить. А ты и рад мочить по Командиру Полка!
- Да ладно ты, стращать человека. – Ефремов сплюнул в сторону склона с фонариком. - Ты же сообщил координаты огонька «Графику». Или они карту там вверхногами держали?
- КЭП ушел в горы, вот дежурные на ЦБУ и подзабили болт на службу. (ЦБУ: центр боевого управления)
- Ну да, полк только ввели из Союза, у всех ещё детство золотое в жопе играет. А я-то думаю, сдурели, что ли, душманы напротив поста ночью фонариком сигналить. Такое только с высшим военным образованием можно придумать.