Плац - центр лагеря. Полукруг из людей в красных повязках, в центре - старик в багровых одеждах. Его лицо - как высохшая груша, глаза - две щелочки в складках кожи. Рядом - котелок с кипящей жидкостью, густой, как смола.
Старик помешивает её костяной ложкой, бормоча что-то под нос.
Лис толкает меня вперёд:
- Новый. Кречет.
Старик поднимает глаза. Его голос - как скрип ржавых петель:
- Ты убил сегодня.
- Да.
- Почему?
- Он хотел забрать то, что принадлежит мне.
Старик хмыкает, зачерпывает ложку жидкости из котелка.
- Пей.
- Что это?
- Отвар истины.
Я беру ложку. Жидкость пахнет кровью и медью.
- За вас?
- За нас.
Глоток.
Отвар обжигает горло, но не так, как я ожидал. Вместо прогорклой гнили - лёгкая горечь, почти приятная, с травяным послевкусием. Я морщусь, но не от отвращения, а от неожиданности. После жабьего вина, которое оставляет во рту вкус разложившейся болотной тины, это почти деликатес.
Старик и остальные смотрят на меня, не моргая. Их глаза - десятки пар зрачков, суженных в полумраке - сверлят моё лицо, будто ждут, что оно сейчас треснет по швам.
- Ну что, - спрашиваю я, потирая живот, - должно было случиться что-то эпичное? Взрыв? Превращение в жабу?
Старик медленно качает головой.
- Отвар выберет ту часть тебя, которой ты меньше всего пользуешься. Ту, что не нужна тебе для выживания. А корабль заберет её.
Мозг обрабатывает эту информацию доли секунды.
- Погоди-ка…
Часть меня. Я оглядываюсь.
Лис - без обеих ног. Охранник у входа - без глаза. Другой - с протезом вместо правой кисти. Даже сам старик, сидящий перед котлом, - его левая нога заканчивается на середине бедра, дальше она будто бы сделана из дерева.
Комок встаёт у меня в горле.
- Эй, а предупредить нельзя было?! - вырывается у меня, но голос срывается в кашель.
Капля отвара, застрявшая в дыхательном горле, словно раскалённая игла, впивается в слизистую. Я бью себя в грудь, пытаясь выкашлять её, но ничего не помогает. Вместо этого внутри разливается жар - сначала лёгкое покалывание, потом волна судорог, сжимающая рёбра.
Пальцы немеют. Кончики - сначала холодные, как лёд, потом будто исчезают вовсе. Я смотрю на руки: они целы, но не слушаются, будто чужие. Темнота наползает с краёв зрения, как чёрные щупальца.
- Да что... - пытаюсь сказать я, но язык уже деревянный.
Ноги подкашиваются. Я падаю вперёд, но старик ловко отодвигает котёл, и я грохаюсь лицом в каменный пол.
Тьма.
Молчаливый незнакомец в ледяной тьме огорченно вздыхает, но молчит.
Ни сна, ни мыслей. Только пустота, густая, как смола, и в ней - обрывки воспоминаний, всплывающие, как пузыри в болоте.
Как я здесь оказался?
Прогулка от банка до своего дома с кучей денег в неприметной авоське. Удар по голове, после которого я и оказался в этом проклятом мире.
Новое рождение в куче мусора. Погоня за воришкой. Тот самый переулок, вонь гниющих отбросов, тень, мелькнувшая за углом. Погоня и поимка его, благодаря чему я остался с сумкой на плече, которая, похоже, знала меня куда лучше, чем я сам. Даром, или проклятием, от которого я пока не знал как избавиться - а самое главное, хочу ли я этого.
Таверна.
«Красный Петух». Хозяин - толстяк с лицом, напоминающим испорченный пирог. Незабудка - девка с пустым холодным взглядом и руками, знающими своё дело. Я не смог заплатить за ужин, но вместо того, чтобы вышвырнуть меня в сточную канаву, они накормили и дали работу. А через день я нашел их обгоревшие трупы.
Я поклялся отомстить.
Банда Гарры.
Я вступил в их ряды, думая, что это они устроили пожар. Хотел найти виновников, поквитаться, подставить. Но чем дольше я был среди них, тем больше сомневался. Красавчик, парень со слоновьей кожей, Гарра, даже Лис, едва меня не подстреливший - они были преступниками, да, но не мясниками. Поджигать беззащитных людей - не их стиль.
Но если не они... то кто? Гарра знает того, кто может ответить. Но Гарра сбежал и прячется черт знает где.
Астра.
Девчонка, которая притворяется парнем. Которая начертила мне графики курса валют, обещая золотые горы. Которая, как оказалось, была дочерью владельца банка - того самого, что мы ограбили.
И сундук.
Тот самый, что сейчас у Гарры. Тот самый, за которым охотится граф Морвен.
Что внутри? Деньги? Что-то ещё более ценное.