Я отпрыгиваю, ожидая удара, но вместо этого рыжий хватает тонкую книгу в кожаном переплете, висящую у него на поясе. Раскрывает ее перед собой.
Незабудка кричит:
- Не делай этого! Он новенький, он не знает!
Но рыжий уже не слушает. Его пальцы, занесенные над раскрытыми страницами, дрожат от ярости. Он держит книгу на вытянутых руках, направив на меня. Будто бы целится.
Я делаю шаг назад.
Краем глаза замечаю, как все вокруг - Незабудка, остальные официантки, даже Клык - медленно отходят от меня. Будто знают, что сейчас случится что-то ужасное.
Рыжий держит книгу на вытянутой руке. Вторая его ладонь зависает над страницами.
Меж ними вспыхивает огонь.
Я не жду. Бросаюсь вперед - и в этот момент мир взрывается.
Яркая вспышка. Боль.
Невыносимая, пронизывающая каждую клетку.
Я не могу вздохнуть. Тело будто рвут на части.
Темнеет в глазах. Я падаю на колени. Мир вокруг дрожит и плывёт, будто бы отражение в воде.
Боль немного отступает, но не исчезает. Я поднимаю голову.
Пол вокруг почернел. Мебель разлетелась на горящие обломки. Огонь. Говорят, когда горишь, то не видишь пламени.
Я встаю. Делаю шаг вперёд. Затем ещё один. Колышущееся марево перед глазами начинает ослабевать.
Рыжий смотрит на меня с удивлением, которое с каждым моим шагом медленно превращается в ужас.
Он замер, будто боится пошевелиться. А я боюсь посмотреть на себя. Наконец, решаюсь – гляжу на руки. Одежда цела, да и кожа не похоже, чтобы обугливалась. Значит, не огонь. Что-то другое.
Я подхожу, забираю у него книгу. Листаю - какие-то каракули. Закрываю.
И начинаю бить его ей по лицу.
- Ты только посмотри, скотина, что вы тут устроили!
Удар.
- Мне тут до вечера теперь всё в порядок приводить!
Еще удар.
- Ты знаешь, как тяжело отмывать барную стойку от крови?!
Рыжий падает на колени, закрывается руками.
- Хватит! Остановись!
Я бью снова. Он валится на спину, кричит:
- Клык! Что ты стоишь?! Он же убьёт меня нахрен!
Ящер хмыкает и швыряет хозяина таверны в сторону. Тот падает под стойку с стоном.
Клык поворачивается ко мне.
Он выше меня на голову. Шире - в полтора раза.
- Нельзя бить Красавчика. Красавчик - друг.
- Хреновые у тебя друзья, - хриплю я.
Клык хватает меня за горло и поднимает в воздух.
Я пытаюсь вырваться - бесполезно.
Он бьёт меня по лицу, разворачивается и швыряет на барную стойку, выбивая из меня весь воздух.
Через секунду прихожу в сознание, собственная кровь попала в горло.
Я хватаю его за лапу, которой он держит меня, обвиваю ногами его плечо и шею, закручиваюсь - болевой на локоть.
Клык ревет, отпускает меня, стряхивает с руки как мошку, отступает.
Я вскакиваю - а он уже летит на меня, тараня стойку.
Едва успеваю отпрыгнуть.
Клык пробивает дерево насквозь, падает на четвереньки.
Я прыгаю ему на спину, вцепляюсь в шею.
Удушающий.
Ящер хрипит, мечется, но я держусь.
Пока он не решает задачу радикально - трется спиной о полки с бутылками.
Стекло и острые щепки впиваются мне в спину и бока. Десятки осколков. Новая вспышка боли, не той, что от рыжего – теперь настоящей, освежающей. Я отпускаю хватку, падаю.
Клык наваливается сверху, снова душит. Теперь ноги уже не помогут.
В глазах темнеет.
Руки шарят по полу, хватают осколки, режутся снова и снова, обжигаются вином.
И натыкаются на что-то знакомое.
Сумка.
Как она тут оказалась? Я же её на кухне оставил.
Неважно.
Я расстегиваю молнию, засовываю руку внутрь.
Ищу подсвечник. Он точно там был. Крепкий, увесистый.
Но пальцы натыкаются на что-то металлическое. Пальцы касаются отверстий в холодной пластине, и будто бы сами скользят в них.
Кастет.
Надеваю и хорошо ухватываюсь.
Размахиваюсь - бью Клыка в морду.
Тот взвывает, отпускает меня, закрывает лапами лицо.
- Больно. Зачем бьёшь так больно? Не хочу с тобой драться.
Я поднимаюсь.
Клык трясет головой, пытается встать - но я уже бью снова.
Он оседает. А я едва сдерживаю стон. Башка у него будто бы из гранита – каждый удар прошивает руку иглами до самого плеча. Надеюсь, ещё одного удара хватит.
Я сажусь на него сверху, заношу руку для третьего удара.
И тут слышу мягкий голос:
- Клык уже понял, что с тобой лучше не связываться. Не убивай его.
К моему горлу прижимается лезвие ножа.