- Видел. Здесь. Она стояла и смотрела вниз.
- И что, мы прошли весь этот путь только для того, чтобы узнать, что она может прийти сюда? Когда-нибудь? Твои видения - они вообще часто сбываются?
Малыш пожимает плечами.
- Иногда я вижу то, что уже случилось. Иногда - то, что ещё произойдёт.
- Чёрт возьми… - я с силой выдыхаю, опускаюсь на корточки и выкладываю перед собой оружие. Glock, Colt, дробовик. Проверяю обоймы, патроны, механизмы. Всё в порядке. Ладно, есть только один способ с этим разобраться.
- Вы можете идти назад, - говорю я, не глядя на старика и Малыша. - Я подожду здесь. День, два… Если ничего не случится - вернусь сам.
Зек молчит, его жёлтый глаз изучает меня.
- Ты не выберешься отсюда один, - наконец говорит он.
- Это уже моя проблема.
- А я остаюсь, - заявляет Малыш.
Я поднимаю на него взгляд.
- Почему?
- Мне интересно.
- Ты же говорил, что лес говорит с тобой. Разве это не опасно?
- Да. Но я всё равно остаюсь.
Я хочу что-то ответить, но в этот момент слышу шаги.
Тихие, лёгкие, но чёткие.
Мы все разворачиваемся.
Из темноты выходит Астра.
Она идёт медленно, её фигура освещена лишь слабым светом фонарей, висящих где-то вдалеке. На ней жёлтое платье, но оно грязное, порванное в нескольких местах. Волосы растрёпаны, лицо бледное, почти прозрачное.
Но больше всего пугают её глаза.
Они пусты.
Будто она смотрит сквозь нас, в какую-то другую реальность.
За ней, на почтительном расстоянии, следуют двое Безликих. Их лица скрыты тряпьём, тела сгорблены, но они двигаются синхронно, как марионетки, подчинённые одной нити.
Астра подходит к самому краю разлома и замирает, глядя вниз, на лес.
Безликие останавливаются, не приближаясь. Я резко поднимаюсь.
- Астра, - окликаю я её.
Никакой реакции.
Подхожу ближе, осторожно касаюсь её плеча.
- Астра!
Она не отвечает. Я трясу её сильнее, но её тело словно деревянное, мышцы напряжены, будто она застыла в каком-то трансе.
В тот же момент двое Безликих дёргаются. Их замотанные в тряпьё тела содрогаются, из-под тряпок раздаётся низкое, хриплое шипение.
Я мгновенно вскидываю Glock, целясь в ближайшего.
- Не двигайтесь!
Они замирают, но их позы напряжённые, готовые к прыжку.
- Астра, - снова окликаю я её, не спуская глаз с безликих.
- Она тебя не слышит, - говорит Малыш. Его голос странный, отстранённый. - С ней говорит лес.
- Что?
- Лес говорит и со мной тоже. Прямо сейчас.
Внезапно Малыш хватается за голову, его лицо искажается гримасой боли.
- Слишком громко! - кричит он, обращаясь в пустоту. - Говори тише!
Он падает на колени, дрожит, потом резко выдыхает и затихает. Через несколько секунд поднимает голову. Его глаза снова осознанные.
- Нам нужно спуститься, - говорит он мне.
- Зачем?
- Лес хочет поговорить с тобой.
Я смотрю на него, потом на Астру, потом на Безликих.
- Нет, - говорю я твёрдо. - Мы уходим. Все. Сейчас.
- Ты не понимаешь, - Малыш качает головой. - Он не отпустит её. И меня тоже. Пока вы не поговорите.
Я рычу в гневе.
- Ладно. Он хочет поговорить? Я с ним поговорю.
Пистолеты убираю в кобуры, дробовик вешаю за спину. Проверяю обоймы, разложенные по карманам - всё на месте. Патроны для дробовика висят на ремнях, чтобы можно было перезаряжаться на ходу. Поворачиваюсь к старику, тычу пальцем в его костлявую грудь.
- Возвращайся назад. Дальше ты только мешаться будешь. Балласта у меня и так хватает.
Зек молча кивает и растворяется в темноте, его жёлтый глаз мелькает в последний раз, прежде чем исчезнуть.
- Готов, - говорю я, бросая взгляд на безликих, потом на Астру и Малыша.
Те двое по-прежнему стоят как вкопанные, но Малыш хотя бы осознаёт происходящее. Астра же словно кукла на нитках - пустые глаза, напряжённые мышцы.
Безликие разворачиваются и начинают вести нас вниз.
Тропы здесь - не тропы вовсе. Это хаотичные проходы между рваными краями палуб, узкие щели в металле, пологие спуски, которые больше похожи на гигантские раны в теле корабля. Мы минуем два разрушенных яруса - один полностью затоплен, другой покрыт странными наростами, похожими на кораллы.
Чем ближе к лесу, тем сильнее сжимается у меня в груди холодный комок тревоги. Сердце стучит неровно, пластина на груди вибрирует, будто внутри что-то застряло.
Наконец мы подходим достаточно близко, чтобы разглядеть «деревья».
Я надеваю прибор ночного видения.