Старик обменивается взглядами с ближайшими советниками.
- И что он предлагает? - спрашивает кто-то из глубины зала.
- Бунт. И как можно скорее.
Я делаю паузу, давая словам отфильтроваться.
- Грязные Рты поднимут мятеж в эту субботу, во время боёв. Нам понадобится ваша помощь. Когда я взорву решётки, а корабль откроет проходы на верхние палубы - вы должны поддержать нас.
Советники снова начинают шептаться. Старик склоняет голову, словно взвешивая каждое слово.
- Нам нужно обсудить это, - говорит он наконец. - Подожди в выделенной тебе комнате.
Меня выводят из зала под присмотром двух воинов. Я возвращаюсь в ту самую гостевую, где перед этим говорил с Красавчиком. Чай на столе уже остыл.
Проходит час. Два. Ответа нет.
Наконец появляется провожатый.
- Совет даст ответ позже, - сообщает он. - Тебе лучше вернуться в свой лагерь. Когда решение будет принято - мы отправим гонца.
Я киваю и выхожу.
Центральная площадь по-прежнему перегорожена баррикадами, но теперь здесь тихо - видимо, конфликт временно затих. Я прохожу мимо залов, мимо охраны, и оказываюсь снаружи.
Здесь меня ждёт Малыш. Он по-прежнему выглядит странно. Похоже, чертов лес не ослабляет хватку ни на секунду.
- Корабль спрашивает, как идут приготовления, - шепчет он.
- Пока неплохо. Но мне нужно быть уверенным, что он сможет открыть проходы через арену.
- Он знает, о каком месте ты говоришь. Лестницы там есть - их скрыли стены. Корабль может открыть их хоть сейчас.
- Сейчас не нужно. Только по моей команде.
Малыш кивает, потом его лицо становится серьёзным.
- А если... если ты погибнешь? Что тогда делать? Корабль спрашивает, что делать с устройством, что ты оставил на нижней палубе.
Я задумываюсь. В этот момент сумка на моём плече жужжит. Я открываю её и достаю листок бумаги - распечатку какого-то договора. Красным маркером выделена строка:
«В случае смерти заказчика, исполнитель дематериализует все предметы, призванные заказчиком, если те не будут против».
Я быстро возвращаю бумагу обратно. Не нужно кораблю знать, что бомба исчезнет с моей смертью - иначе он может попытаться отправить меня на тот свет, едва заполучив сундук. Если, конечно, он его заполучит.
- Если я погибну, корабль должен открыть все проходы и помочь остальным. Когда мы победим - если победим - специальный человек позаботится о бомбе, что я оставил в лесу.
Малыш смотрит на меня с подозрением, но кивает.
- Хорошо. Корабль сказал, что сердце в твоей груди бьется лишь потому, что он питает его. Ты часть корабля, как и мы все. До конца. Погибнет корабль - погибнут и все, кто с ним связан.
- Что со стариком, кстати? - спрашиваю я.
- С ним всё хорошо. Он теперь со своим братом.
Я поворачиваюсь и шагаю в сторону лагеря Детей Моря. Новые переговоры. Новые риски.
Глава 23
Лагерь Детей Моря встречает меня холодным ветром, который пробирается сквозь щели в металлических стенах корабля, донося знакомый запах нижних палуб. Воздух здесь пахнет морем, солью и чем-то гниющим - будто где-то рядом разлагается огромный труп. Я иду по узкому коридору, минуя патрули зелёных. Их повязки блестят в тусклом свете фонарей, лица скрыты за масками или капюшонами.
Первый отряд пропускает меня без вопросов - видимо, уже предупреждён. Второй останавливает.
- Красный, - хрипит один из них, коренастый детина с сизым носом, торчащим из-под балаклавы. - Второй раз за неделю? У вас там с нами перемирие, что ли?
- Не слышал о таких планах, - пожимаю плечами. - Но всё может быть.
Он хмыкает, пропускает меня дальше.
Ворота лагеря зелёных - массивные, из ржавого металла, украшенные выгравированными волнами и морскими чудовищами. Над ними - балкон, где дежурят стрелки возле двух баллист. Оружие взведено и нацелено вниз, но не на меня - просто держат вход под прицелом.
Меня встречают быстро, будто ждали.
- Оружие, - говорит один из охранников, тощий мужик с бегающими глазами и лицом, покрытым прыщами.
Я скидываю сумку на землю. Она тут же подпрыгивает и снова оказывается у меня на плече. Охранники переглядываются, понимающе кивают.
- Ладно, проходи.
Дальше - две женщины. Обе в платьях, сшитых из чего-то дорогого - шёлка, парчи, может, даже кожи какого-то неведомого зверя. Улыбаются сладко, как мёд с ядом.
- Кречет, - говорит одна, кланяясь. - Мы так рады тебя видеть.
- Пойдём с нами, - добавляет вторая, протягивая руку, будто хочет взять меня под локоть.