Как ни странно, но Дани и впрямь меня удивил, поймав кролика и незнакомую мне курицу, которую потом мы ели целую неделю. Не знаю, что это было, но, зажаренное на костре, это мясо было вкуснее любого стейка в ресторанах. Через неделю он закончил строительство гнездышка, как его и называл. Я конечно помогала. Это был, так сказать, наш «совместный проект». Выкопав ров вокруг грубой землянки с бамбуковой крышей, мы лишь заполнили мостик. Всё мы делали дружно, спорили лишь по делу, под шум насекомых в тропическом лесу, методично и четко. Вся эта обширная территория казалась скорее гигантским садом, чем полем битвы в диких лесах. Мы стали рыхлить землю вокруг хижины палками, а потом руками отбрасывали в сторону. Получилась траншея. Потом Дани выкопал глину у ближайшего водоёма в лесу и, смешав её с песком, который откапывал тоже где-то неподалёку, стал лепить из этого плитки. Форму для плиток смастерил из четырёх палок, связанных лианами. Плитки обожгли на костре, предварительно соорудив из того же раствора некое подобие печки. Мы внесли в хижину все уцелевшие вещи, и я как хозяйка этого дома (если, конечно, можно эту хижину назвать домом), разместила все в нем.
Спали мы на плоском бревне, которое нашли в лесу. Я подстелила одеяло, чтобы спина меньше болела. Но это все на крайний случай, если вдруг дождь пойдет или, случится что-то непредвиденное, а так мы оба предпочитали спать на песке рядом с морем.
– Ладно, подведём итоги. Я оказался черт знает где. Вокруг непроходимый лес и величественные скалы, покрытые дремучим лесом, – проговорил Дани, пытаясь утешить себя.– Меня, конечно, радует, что полёт орла бесшумен, а живущие в лесу звери редко смотрят на меня…
– Ненормальный! – Я не удержалась от улыбки.
– Но это еще не все: я испытываю огромное удовольствие, что живу в этом многоэтажном доме со всеми удобствами, – иронизировал он, указывая на хижину. – Но это ничего. Как говорится, с любимой рай и в шалаше. Что скажешь, Сарочка, я не прав?
– Скажу, что ты ненормальный психопат! – бросила я в его адрес, но он не умолкая продолжил: – Погода, прямо скажем, летняя, так что в майке мне даже жарковато. – Он снял ее и ухмыльнулся. – Что такое, Сарочка? Слюни потекли от моего накачанного секси-тела?
– Смотрю не потому, что сохну по тебе, а потому, что удивляюсь твоей наглости, Дани.
– Молчи, Сара! По глазам вижу, что торчишь от меня, – ухмыльнулся он.
«Да он явно умом тронулся! Самовлюбленный артист! Ему в театре бы выступать!» – подумала я, но потом всё же решила подыграть ему.
– Великий архитектор, по совместительству – инженер господин Волков, не скрою, вы явно удивили меня! Это не гнездышко, а целый дворец!
– Сука! Смеешься, значит?
– взбесился он, глядя на хижину, над которой так усердно поработал, не жалея сил. – Ты еще пожалеешь, что недооценила мой труд, Сарочка, обещаю!
«Ещё и угрожает, сволочь!»
– Оставь свои угрозы при себе, я их не боюсь. Тебя что, совсем не смущает, что дом находится перед буйным лесом, который простирается, как ворсистый ковёр, до горного хребта, маячащего где-то вдалеке?
– Ах, Сара, знаешь, как обломать мне кайф! – недовольно фыркнул он, но быстро повеселел.
– Признаюсь, что меня больше смущает то, что такая завораживающая, излучающая и, отметь, таинственная женщина, как ты, Сара, не хочет спать со мной. Скажи честно: ты лесби или фригидная?
– И то, и другое. Ну что, обломала? – коварно ответила я.
– Ничего, Сарочка, и тебя вылечим,– нагло произнёс он, глядя на мою грудь, и тут же добавил: – Ну, как тебе наше гнездышко?
– Я-то приму это и как-нибудь переживу, но как Его Величество Дани, всю жизнь купавшийся в мёде, смирится с новым домом? – съязвила я, пытаясь сбросить с него чертову спесь. – Ты, наверное, дома вместо обычной ложки золотую употреблял, а сейчас придется есть с земли. Как обидно! Потянешь, сын богача?
– Смейся, Сара, я посмотрю, кто посмеется в конце,– веселился он.
– Пусть пойдет дождь, потом посмотрю, как ты запоешь...
Я в очередной раз за сегодняшнее утро перевела сбившееся от страха дыхание и посмотрела назад, но кроме диких джунглей ничего не видела. Иногда так хочется немного вернуть время назад и исправить те ошибки, которые были допущены раньше. Я не согласилась бы на поездку и ни оказалась на необитаемом острове.
Дани сказал, что нас обязательно найдут, вот я и жила этой надеждой. Ждала и надеялась. Когда очень ждешь, минута кажется вечностью, но человек иногда бывает готов ждать вечность ради минуты. А море шумело, непрестанно, и я думала, что если вслушаться в его неторопливую мелодию, можно, пожалуй, со временем избавиться от навязчивых мыслей.