– Отдай мне малышку! – сказала чужим голосом, не слыша сама себя и с трудом удерживая дрожь.
– Сначала скажи, что с тобой, Сара?
Он смотрел пристально и только сейчас понял, что одеяла, на котором я лежала, нет в хижине.
«Конечно, теперь все понятно. Так вот куда она ходила утром. Спрятала его от меня, чтобы я не увидел крови на нем», – понял Дани.
– Ты что, заразилась?– произнес он властно.
– Что с тобой Сара мать твою?– чеканил грозно, пугая меня своим странным поведением.
– Ради Бога, Дани, отдай мне ребенка. Она совсем мала, и ты пугаешь ее, сам того не понимая.
Он посмотрел на напуганное лицо младенца, и срывающимся голосом воскликнул «Прости!» затем протянул ей ребенка. Только тогда Сара призналась, что у нее кровотечение и что они не смогут отплыть, пока оно не прекратится.
Она хотела скрыть это, чтобы они поплыли сейчас, но не сумела. Он присел рядом и схватившись руками за голову взвыл нечеловеческим голосом: – Ты ведь не умрешь Сара?
– Не смей, Сара! – выкрикнул он сдавленным голосом, задыхаясь.
– Нет, милый!– ответила я, смотря на него с любовью.
– Мы подождем, пока тебе станет лучше, и тогда отплывем! – ответил он.
– Но ребенок, Дани. Он не переживёт… – хрипло произнесла я.
– Мне плевать на все сейчас! – грубо ответил Дани.
– Без тебя, я не сдвинусь с места, понятно! – Он будто с ума сошел.
– Поняла?– кричал он, как сумасшедший. Тогда я поняла, что он не сдвинется с места и мы потеряем малышку.
«Она не проживет и дня на этом острове, а моё состояние слишком тяжелое. Не могу объяснить, что мне не спастись. Он не слушает меня. Все твердит, что через несколько дней мне станет легче, обманывая и утешая себя горькой ложью», – размышляла я и, наконец, решилась на отчаянный шаг.
Мы часто вынуждены делать выбор, который причиняет боль, но потом мы убеждаемся, что он был самый лучший и самый разумный.
Сара
– Дани, ты можешь принести мне кокосы? Мне захотелось сока!
От радости он вскочил и влетел в хижину, как ненормальный. Ведь после ссоры мы не разговаривали. Он сидел у порога, как обиженный ребенок.
– Для тебя я на все готов!
Он сильно удивился, когда я попросила не брать с собой Гену. Впервые за столько времени попросила оставить его у себя.
«Наверное, из-за ребенка. Скорее всего, так и есть», –размышлял Дани, не понимая странного поведения жены.
Когда он собирался идти, я подозвала его к себе. Медленно подошел и присел рядом, не отрывая взгляда от моих заплаканных глаз.
– Помни, что я всегда тебя буду любить, –печально произнесла я .
– Я тоже очень сильно тебя люблю, – уверенно ответил Дани.
– Не думай, что я не люблю малышку. Она ведь моя, к тому же пахнет тобой. Я просто не имею права ее не любить, – оправдывался как ребенок, пытаясь, скрыть правду, а правда в том, что меня он любил больше.
Я, тихонько вслушивалась в его громкий и ледяной мужской голос, чтобы навсегда запомнить в своей памяти.
– Теперь я уйду, но когда вернусь, мы втроем поделим этот гребаный кокос. А после трапезы заснем в обнимку, как одна семья, не споря. Хорошо, милая?
– Хорошо…– прошептала я, с трудом сдерживая слезы.
Дани поцеловал меня так сладко и одновременно горько, что мои губы почувствовали вкус жизни, смешанный со смертью.
Вдруг остановился у порога и, повернувшись ко мне улыбнулся, сказав, что малышке нельзя есть кокос.
Тогда я в последний раз увидела на его лице легкую ироническую улыбку. Он ушел, забрав с собой мою душу и сердце.
Иногда жизнь бывает жестокой, и для того чтобы что-то обрести, приходится чем- то пожертвовать.
Малышка будто знала, что маме нужно решить важное дело, поэтому и молчала. Я уложила ее на свое место, укутав в одеяло, и накинула на шею медальон в память об отце. Поцеловала сладко, поиграла секунду и в последний раз вдохнула ее запах. Затем медленными шагами, теряя кровь, дошла до берега. Оглянувшись, я попрощалась с местностью, которая подарила мне любовь и материнство.