Больше всего его заинтересовал валяющийся в траве Магнус. Громадный пёс подошёл к нему, обнюхал, ткнулся носом в мохнатую шерсть на кошачьем хвосте. Тот же в свою очередь протянул лапу и потрогал морду Бони, а потом вдруг перевернулся на спину, поджимая передние лапы и принялся довольно урчать.
Бонифаций, впервые видевший кота, во-первых, такого размера, а во-вторых, с таким уровнем наглости, прилёг рядом и принялся тереться громадной головой о пушистый Магнусов бок. Тот, кажется, был счастлив подобному проявлению и скрутился вокруг собачьей морды клубком.
— Они друг другу понравились, — поражённо отметил Лёшка. — Ой… Привет.
— Привет, — поздоровался Игорь и кивнул Марине. — Ну, это лучше, чем если бы они перегрызли друг другу глотку. Если надо с дороги помыть руки или умыться после Бони, — это уже относилось только к девушке, Лёша вряд ли согласился бы смывать с себя запах пса, — то ванна в доме, первая дверь справа.
— Спасибо, — улыбнулась девушка и прошла мимо Игоря.
С той поры, как они виделись в последний раз, Марина расцвела и буквально светилась изнутри. Она казалась на самом деле счастливой.
— Ну, а тебя, друг мой, ждёт с огромным нетерпением мангал, — Игорь махнул рукой в направлении конструкции. — Дрова там есть. Мясо ты должен был привезти сам. И не вздумай говорить мне, что что-то забыл.
— Не! — рассмеялся Лёшка. — Я ещё решётку взял, рыбу и овощи для гриля. А вы что там?
— Саша взялась готовить какой-то сладкий пирог, скоро будет. Мы раньше часа вас не ждали, — пояснил Игорь. — Но иди, приступай к работе. Сейчас вернусь.
…Шашлыки получались у Лёшки идеально. Игорь и сам неплохо справлялся с мясом, но делал это раз в сто лет, а вот Алексей, как заядлый собачник, очень любил природу и пикники, а главное, всегда вынужден был готовить на них сам. Стол, вынесенный во двор, был уже заставлен едой; Саша и Марина оккупировали кухню и, казалось, пытались продемонстрировать, кто из них лучшая хозяйка. Никакого напряжения между девушками не чувствовалось, и о Вере они тоже не вспоминали, оставалось только радоваться внезапно воцарившейся идиллии.
— А почему пять стульев? — спросил вдруг Лёша, снимая мясо с шампуров. — Разве ты кого-то ещё пригласил? Только не говори, что да, а меня не предупредил!
— Это для Магнуса, — ответил Игорь. — Он любит есть за столом.
— Что?!
Саша, устанавливающая как раз пятую тарелку, посмотрела на него и вполне серьёзно спросила:
— Боне тоже нужна посуда?
Магнусу не были поставлены вилка и нож, но зато стояла дополнительная мисочка для напитков.
— Нет, — сглотнув, ответил Лёша. — Я как-то его с рук… — когда Саша ушла, он театральным шёпотом выдохнул: — Ну вы странные, ребята!
— Он иначе сядет на стол, — возразил Игорь. — Положи-ка ему салата… Магнус! Иди есть! — он водрузил на кошачью тарелку ещё кусочек пирога.
Лёшка с широко распахнутыми глазами наблюдал за тем, как кот запрыгнул на стул, встал столбиком и принялся осторожно есть. Подобное поведение со стороны животного Алексею не нравилось; не успел он, впрочем, и оглянуться, как Боня устроился со второй стороны стола, и Саше всё-таки пришлось идти за шестой тарелкой.
***
— Лёша, ну мы же не дома!
Женский голос звучал приглушённо. Игорь посмотрел на часы. Те показывали одиннадцать часов вечера — время, в принципе, не слишком позднее, но после дня на свежем воздухе всё-таки хотелось уже спать. Даже Магнус, и тот дрых, свернувшись на подоконнике калачиком.
Из-за стены раздался громкий мужской смех, и Игорь некстати вспомнил, что когда-то это была одна большая комната, разделённая только тонкой стеночкой. Звукоизоляция не особо-то и радовала.
В доме было на самом деле три спальни, но двуспальными кроватями могли похвастаться только две из них и, как назло, эти смежные. Игорь и думать забыл о том, насколько тонка здесь перегородка, и он и не узнал бы об этом даже, если б Лёшку не тянуло на приключения.
Саша натянула на голову подушку и раздражённо застонала.
— Он не может вести себя тише? — спросила она.
— Лёша! — возмутилась за стеной Марина. — Да отстань ты!
— Я надеюсь, — прокомментировал вполголоса Игорь, — она сдастся поскорее. Тогда они быстрее уснут и перестанут нам мешать.
Он прилёг рядом и обнял одной рукой Сашу за талию. Девушка не противилась, напротив, поделилась собственным одеялом. Ночью на даче было довольно прохладно.
Из-за стены донёсся уже мужской смех, и Игорь раздражённо закатил глаза. Он, конечно, понимал, сельская романтика и всё такое, но можно ж было вести себя немного культурнее!
Впрочем, оставалось радоваться, что Лёша больше никого с собой не приволок.
Смех прекратился, точнее, сменился другими звуками, и уже Игорь тихо рассмеялся. Саша дёрнулась; его дыхание щекотало ей шею.
— Знаешь, — протянул он, — я даже ему завидую немного. Его не отталкивает пушистый комитет по морали.
Под дверью гостевой спальни взвыл пёс.
— Знаешь, Магнус, — обратился Игорь к коту, — покажи-ка Бонечке, как правильно открывать дверь, когда хозяин забыл о существовании ключа.
— Мур-ру, — всё понял кот и спрыгнул с подоконника. — Миа-у.
Он выскользнул из комнаты — Игорь даже не поленился встать и закрыть за котом дверь, — потом что-то щёлкнуло, и Магнус спустя всего лишь минуту вернулся в постель с видом победителя. Он устроился подле Саши, свернулся клубком и уснул, и Игорь решил последовать его примеру, за исключением положения для сна.
— Боня, не лезь в кровать! — раздалось возмущённое за стеной. — Боня, блин. Дай хотя бы одеться… Боня!
Любвеобильный сенбернар поступил именно так, как сделало бы это любое порядочное животное, решившее проявить свойство ревности.
Он, как думал Игорь, улёгся между Мариной и Лёшей и проспал на кровати всю ночь. Лапы у пса были вымыты, так что Ольшанского такое издевательство над постелью совершенно не смущало.
249
27 августа 2017 года
Воскресенье
— И в самый интересный момент, — закончил свой тайный рассказ, не предназначенный для нежных женских ушей, — вваливается эта мохнатая скотина, влезает ровно посередине кровати и засыпает.
— Ага, — кивнул Игорь. — Знаю. Мы слышали каждое слово.
— Ой, — Лёшка опасливо посмотрел на Марину. — Слушай, не говори ей, ладно? А то она меня прибьёт. Надо было спросить тебя, какая там звукоизоляция…
— Всё нормально, — отмахнулся Ольшанский. — Не буду я ничего ей говорить.
Поскольку за готовку оказались ответственными женщины, на мужскую половину было свалено мытьё посуды. Лёша вооружился влажным полотенцем, которое не вытирало, а только размазывало капли по поверхности тарелок, и лениво тёр то, что давал ему Игорь.
На улице опять похолодало, и плохая погода старательно наступала на пятки, словно пыталась напомнить о том, кто тут хозяин. Собиралось на дождь, и они укрылись в доме, приняв решение провести остаток вечера до отъезда здесь.
Сотовый не беспокоил — на даче часто пропадала связь, и Игорь впервые за долгое время был действительно этому рад. Он понимал, что мама пыталась дозвониться и закончить рассказ о той Лере, но совершенно не интересовался ни самой девочкой, ни её бантиками, ни какой-то ещё ерундой.
— Кстати, — продолжил Лёшка, для которого пять минут молчания без работы были истинным наказанием, — девочки, кажется, подружились.
— Да, — кивнул Игорь. — Это радует. Я, если честно, опасался, что Марина вспомнит о Вере.
— Ты давно её видел?
— Да недавно. Влезла в машину во время дождя, попутчица… — он выдержал короткую паузу, пытаясь проглотить все нецензурные слова, которые предназначались бывшей. — Задавала Саше множество интересных вопросов. Мог бы — прибил. И Севу этого вместе с нею!
— Их бы свести…
— Не получится. Вера ждёт ребёнка.
Лёшка застыл. Волшебные три слова, кажется, испугали его до чёртиков. Он едва не уронил тарелку, а потому отложил её в сторону вместе с полотенцем и вполне серьёзно спросил: