Приблизительно шесть часов Леа непрерывно работала. Сначала она подготовила корпусы для партии часов, затем приступила за сборку механизмов. Эта работа давалась ей легче, когда рядом не было никого. Она любила работать с Эраном, но всю свою жизнь дела у неё шли лучше и быстрее, если она занималась ими в одиночестве. Чувство тревоги и страх несоответствия овладевали ею, когда кто-то мог наблюдать за процессом её работы. Самым главным для неё всегда было угодить родителям: сначала родным, потом приёмным.
Мысли о своей настоящей семье часто посещали её голову. Она вспоминала, как было здорово чистить кальмаров с мамой; как она учила готовить их так, чтобы они не стали резиновыми башмаками на вкус; как папа учил её разбираться в различных механизмах. Он был искусным механиком, часто ремонтировал суда, что швартовались в порту. Отец много рассказывал о своей работе, о том, какая жуть там, порой, происходила. Например, однажды он ходил на другой континент, и их судно попало в жуткий шторм. На отца тогда что-то упало и сняло ему кожу с головы. Частично, конечно, но зашивать рану пришлось второму помощнику капитана прямо на судне, ведь никаких врачебных бригад на посудине не было. Леа даже представлять это боялась и всегда думала, что таких, как папа один на миллиард.
Она всегда восторгалась матерью, которая никогда ни на что не жаловалась. Как бы ей не было плохо – она успевала переделать и тонну домашней работы, и решить множество проблем: с домом, с финансами, с вечно болеющей всем подряд Леей. Мама была образцом понимания, спокойствия и хитрости, при всех вышеперечисленных достоинствах. Для Леи она осталась загадкой. Родители стали для неё личными идолами, навечно.
Так или иначе, сейчас Леа находилась в Гребмеле – самом волшебном городе на земле. Каждый переулок скрывал в себе тайну, которая открывалась только самым внимательным к деталям. Можно было часами ходить по городу и, внезапно опустив голову вниз, увидеть старинный люк с гербом таинственного рода. Или, например, встретить человека, который делает невероятные поделки из шестеренок и, при этом, знает историю города лучше, чем любой историк.
Посередине этого пропахшего тайнами и кофе с корицей города возвышалась центральная площадь, которая объединяла в себе самый большой рынок в городе. Город жил среди многообразия ресторанов, кофеен и забегаловок, которые любили как туристы, так местные.
От центра города растекались реки-улицы так, что вид сверху напоминал раскинувшего свои длинные лапки паука, который силится обнять нечто очень большое. Широкие улицы выводили на более узкие, узкие улочки, в свою очередь, выводили на непроходимые переулки, где едва могли разминуться два человека.
От центра по улице Паляль можно было добраться до оранжевого дома, в котором проживал мэр города – Сэр Дениваль (заядлый игрок в карты и знаток всех бородатых анекдотов столетия), затем свернуть налево и пройти шесть кварталов по бульвару Шершня. Упереться в высокие чугунные ворота чёрного цвета, на которых красовалась вывеска «Стрелка», выполненная под старину, и выдолбленный в небольшом куске камня номер дома "37".
Пройдя грозные, словно намекающие на то, что они хранят постыдные тайны не одного поколения, ворота, посетители попадали в уютный дворик семьи Опал, где по тропинке, ведущей в домик, гулял вальяжной походкой черный кот Грациас. А в окне виднелась макушка молодой девушки, которая собирала уже остатки большой партии часов.
История семьи Опал была известна в городе, бывали и громкие скандалы, связанные с ней. Это была семья со своими чемоданами забавных историй, мешками бытовых ссор и полными карманами неудач. И зажиточность этой семьи едва ли могла хоть как-то исправить их положение.
Мать семейства, Элиз Опал, единственный ребенок и любимая дочь адмирала Люка Лэдопи Опал. Элиз росла без матери, для отца любимое чадо было единственной отдушиной, так что до тринадцати лет она росла невероятно избалованным ребёнком. Но затем случилось первое горе на её жизненном пути – в возрасте сорока шести лет адмирал Люк Лэдопи Опал был зарезан ранним утром в собственном саду одним из своих солдат, которого контузило на войне.
Солдата после расстреляли, а Элиз попала в когтистые руки своей тёти, которая, приняв племянницу за служанку, растрачивала деньги адмирала на наряды и забеги по кабакам. От безрадостной жизни Элиз спас брак с Эраном Ондру, сыном премьер-министра одной из главенствующих, в то время, консервативных партий страны.