Мгновение и Влад вновь стоял перед девушкой, поправляя очки средним пальцем руки. Его лицо излучало гордость за самого себя, за столь доходчивое разъяснение, но мысленно Леа не смогла этого увидеть, поскольку была далеко и не могла заметить и услышать что ей говорит собеседник. Она, как в замедленной съемке, прокручивала в голове сегодняшнее утро и мурашки прошлись по её спине и сознанию – до неё дошло то, от чего вся её суть всеми силами старалась убежать.
– Герман меня не бросал.
С этой мыслью она вцепилась руками в пиджак старика и, тряся его за плечи, требовательно произнесла:
– Есть способ вернуть прежнее зрение? Всё дело в твоих очках?
Не дожидаясь ответа, она сорвала их с лица Влада, не обращая внимания на его возмущения.
– Постой, ты что удумала!
Стоило Лее снять с него очки, как собеседник исчез. Надев их на себя, она крикнула необитаемому пространству:
– Они сработали или нет? Ты можешь ответить?
Откуда-то из зала донесся дрожащий голос библиотекаря.
– Да, сработали. Но для тебя это не изменит уже ничего!
Этого было достаточно, Леа услышала нужное ей “Да”.
Она развернулась и поторопилась проверить свою самую страшную догадку. В спину ей сыпались проклятия, но какое это могло иметь значение.
Шум метели на улице заглушил вопли Влада. Леа смотрела на площадь: поднялся буран, видимость стремительно падала, но обломки проклятого фонтана она найдет даже если ослепнет, она была в этом уверена.
Ноги несли, хоть и становились тяжелее с каждым шагом. Обведя взглядом обломки, обыскав каждый камень, каждый участок снега, она понимала что вот-вот увидит его. Когда перед девушкой наконец оказался злосчастный фонтан, у которого её застал снайпер, она замерла. Через треснутые очки было не так хорошо видно, но всё же она не могла не заметить кровавые следы. Они тянулись по всему её маршруту от фонтана, от места где был первый выстрел. Она бросилась по кровавому пути к бутику, в стекло которого не так давно влетела, спасаясь от пуль. Снайпера не было, значит он сменил место, возможно, преследуя её, но было уже плевать. Со всей силы выбив остатки дверей, она вломилась в место, где совсем недавно решила, что это не её мир, вломилась и замерла. Перед ней, всего в нескольких метрах, на полу лежал Герман. Навеки теперь замершая фигура с раскинутыми в разные стороны конечностями лежала в огромной луже багровой крови. Леа упала на колени перед ним, словно ей в миг вырвали позвоночник – боль была невыносимой, но она подползла ближе.
Три сквозные раны в груди, а его бледное лицо всё ещё улыбается. Он всё это время был с ней, прикрывал её, а она и не догадывалась. Он понял что их ждет, понял, что она уже не сможет его увидеть, но не бросил. Вот почему первая пуля не попала в неё и вот почему она смогла уйти от снайпера. Горячие слезы текли по её замерзшим щекам, обжигая кожу и ещё больше распаляя её горе.
В приступе отчаяния она и не заметила, что колотила руками грудь мертвеца, как вдруг услышала какой-то звон. Опустив взгляд, она увидела что в руке Герман держал телефонную трубку, похоже он как-то нашел её здесь, но ещё больше шокировало Лею то, что в трубке шли гудки. Где-то на уровне подсознания всплыла сцена словно из другой жизни, и губы сами пробормотали заученную когда-то и к этому моменту забытую фразу:
– Мастерская «Стрелка», слушаю Вас.
Леа с ужасом взглянула на тело своего друга, отпрянула от него, и дрожащим голосом произнесла:
– Это был ты, Герман. Это был ты, мой Грациас. В то самое утро, это был твой голос, твой, черт подери, голос.
Она оглянулась, магазин постепенно наполнялся снегом, а на улице стояла сплошная белая стена бури. Леа чувствовала на себе взгляды, как рыбка в аквариуме, за которой постоянно наблюдают и отчаяние сменилось злостью.
Это был фарс, умелая игра, смысл которой Лее не надо было разгадывать. В любой игре решающей может быть даже пешка. Такая как Леа. Такой она была для Времени и Кифо, играющих в свою кровавую игру черт знает сколько времен.
Буря длилась невыносимо долго, снег сметал всё на своем пути, превращая целые фасады зданий в белые пятна. Взобравшись на один из поваленных шкафов она легла, сдвинула очки на лоб, больше не желая ничего видеть и если бы не неумолимая жажда мести, то с радостью замёрзла бы прямо тут.
Возвращаться к Владу не было смысла – он один из них, такой же покровитель миров, потерявший свою человечность и в тумане вечности забывший ради чего живет.